Лето без каникул - [10]

Шрифт
Интервал

Игорь видел: ребята недоуменно переглядываются. Деревня, долг, честь? Ах, вот в чем дело! И надо же было такое придумать! Вроде нового класса. А может быть, это и есть новый класс? Дополнительный класс жизни, как любят сейчас говорить. Игорь взглянул на Игнашова. Тот сидел растерянный, беспомощный. Вот тебе, Юрка, и физик-комик. Но тут же подумал о другом. Но почему его, Игоря Шеломова, сделали героем? Патриотический поступок, сознание долга, дело чести. Откуда они это взяли? Никакой он не герой. Игорь готов был подняться. Но что-то удержало его на месте. Сказать правду, значит сказать об отце, семейных неурядицах, стать смешным… Нет, ни за что. И вдруг услышал:

— Шеломов, твое слово.

Игорь вышел к столу, встал рядом с Егором Васильевичем.

— Да, я остаюсь в Больших Пустошах. Буду работать на земле. — И проговорил громко, словно бросил всем вызов: — Куда поставят, там и буду работать!

— Кормовозом… — иронически перебил Игнашов.

— Кормовозом, — ожесточенно подтвердил Игорь. — И землю пахать, и комбайн водить.

И молча сел на место.

— Ну, а что ты скажешь, Игнашов? — спросил Егор Васильевич.

— Если Шеломов, то, конечно, и я… — А в глазах страх: неужели придется остаться в Пустошах?

Игорь торжествовал. Получай, филолог. Слышишь, что говорит Володька Рюмахин? Он согласен. И Нина Богданова тоже. А твой дружок Данька Тесов известно о чем думает. О легкой жизни. Не выйдет! Давай, Данька, выходи! Но Тесова опередил Илька Поляков. Как, он уже не хочет быть врачом? А кем же тогда?

— Я согласен работать в колхозе, чтобы стать потом инженером сельхозтехники. Скажите, ребята, разве я плохо придумал? Ведь деревне больше всего не хватает рабочей силы…

Класс смеялся. Даже Анна Михайловна.

— Ох, ты и фантазер, Поляков!

А больше всех доволен сам Илька. Он подходит к Игорю и от полноты чувств жмет его руку.

— Ведь если бы не ты, я бы никогда не догадался о своем настоящем призвании.

А вот и Димка Толмачов поднялся с задней парты. Развел руками.

— Ребята, я прямо не знаю, что сказать. Понимаете, мечтал поступить в консерваторию.

Его прервала Яблочкина.

— Нам сомневающиеся не нужны. Можешь не объяснять.

Димка послушно смолк.

А Яблочкина уже взяла в свои руки собрание.

— Поговорили? Все ясно? Голосуем! Так кто за Большие Пустоши? Единогласно!

— Вот здорово!

— Оставаться — так всем классом!

Да, да, именно всем классом. И меньше всего думали о серьезности решения, принятого, в сущности, без особых размышлений. Конечно, если все это было бы не столь неожиданным, происходило бы не в классе, да еще в присутствии директора школы, воспитательницы и Яблочкиной, и каждый из них наедине с собой мог бы спокойно и не спеша обдумать, стоит ли ему оставаться в деревне, то вряд ли весь класс пришел к столь единому решению.

Все были взволнованы и взбудоражены. Хорошо это или плохо? Ну конечно, хорошо. А если чуть-чуть тревожно, то будь веселей!

— Юрка, ты кем будешь? Трактористом? Да какой ты тракторист, когда производственную практику сдал на фу-фу?

— А девчат на скотный двор! Не нравится? Так там же механизация!

— Ребята, а может быть, заделаться лаборантом? Ведь я химик!

— Давайте свою, молодежную бригаду организуем. Предлагаю комсоргом Шеломова. Возражений нет?

Громкоголосый шум. Никто не хочет уходить домой. Анна Михайловна вытирает платочком глаза.

— Какие милые, хорошие дети.

Егор Васильевич против сантиментов.

— Во-первых, уже не дети, а во-вторых, хорошо, что не лишены чувства ответственности. Что ни говори о школе, а школа есть школа!

Но что это там, в углу, на задней парте? Девчонки обступили Лукерью Кабанову.

— Что, Лушенька, придется в колхозе поработать? Ничего, это тебе на пользу.

Луша злится, вскидывая головой, словно желая поддеть кого-то, бросает девчонкам:

— А вот и не придется! Не захочу и не останусь! Что, съели?

Девчонки хохочут. Вот погоди, тебя какой-нибудь тракторист в прицепщицы потребует — ох, и прокатит!

Но что с Андреем? Почему он ушел из класса? Игорь бросился за Кочергиным. Но догнать помешала Яблочкина. Она остановила его у дверей:

— Ты мне нужен. Подожди у подъезда.

8

Игорь шел не спеша по широкому школьному коридору и видел через раскрытые окна, как гурьбой, всей классной ватагой ребята спускались по ступенькам школьного подъезда. Не так ли и в жизнь они войдут вместе, а после, как за школьной оградой, рассыплются по площади и пойдут уже в одиночку. Он пытался и не мог разобраться в собственных ощущениях. Повлиял на него неожиданный уход Андрея? А может быть, ему просто скучно быть одному и неизвестно чего ради ждать Яблочкину? Черт побери тебя, Шеломов! Тебе должно быть веселее всех. Твоя взяла! Теперь уж вряд ли у кого повернется язык назвать тебя физиком-комиком. Да, да, будь доволен. Думал остаться в Больших Пустошах один, а остаются все ребята. Но чем настойчивей он старался доказать себе, что все обстоит хорошо, тем больше его охватывало беспокойство. Что-то угнетало и вызывало тревогу. Ну что они там говорили? Идейность, высокое сознание, принципиальность. Это о нем они так говорили. Но разве он хоть слово сказал об идейности, высоком долге? Нет, нет и нет. Он просто не хотел рассказывать о том, что ему волей-неволей пришлось отказаться от своей мечты, чтобы помочь матери. Да, конечно, он сказал Русакову, что кому-то и на земле надо работать. Ну, сказал… Так при чем тут идейность?! Сам, конечно, не говорил о своей идейности, но когда это говорили о тебе другие — помалкивал, не возражал. А разве это честно? И тут мелькнула догадка: а не узнала ли обо всем Яблочкина, не об этом ли она хочет поговорить с ним? Он готов был бежать из школы. И, может быть, ушел бы, не столкнись он в подъезде с Игнашовым, Тесовым и Татьянкой. Значит, они поджидали его? Игорь остановился. Неужели Игнашов опять начнет паясничать? Ну черт с ним! Но нет. Лицо недоброе, угрожающее.


Еще от автора Михаил Ильич Жестев
Открытие

Сборник рассказов Михаила Жестева.


Татьяна Тарханова

Роман советского прозаика Михаила Жестева «Татьяна Тарханова» повествует о судьбе крестьянской семьи, вовлеченной в поток больших событий современности.


Приключения маленького тракториста

Можно ли в пятнадцать лет стать трактористом?Об этом мечтают многие ребята. А вот колхозный паренек Алешка Левшин добился своего. О том, что за человек Алешка, в какие затруднительные, а подчас комические положения попадает он, и рассказывается в повести «Приключения маленького тракториста». Вы познакомитесь также с друзьями Алешки — трактористом Шугаем, непутевым Колькой Лопатиным, рассудительным дядей Пудом, «покровителем» маленького тракториста — Харитоном Форсистовым.«Приключения маленького тракториста» — вторая повесть для детей М.


Пожар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
В боях и походах (воспоминания)

Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.


Вы — партизаны

Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.


Музыкальный ручей

Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.


Мой друг Степка

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Алмазные тропы

Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.


Мавр и лондонские грачи

Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.