Крах политической доктрины императора Павла I, или Как нельзя управлять страной - [64]
Конечно, реформы в социальной сфере были крайне необходимы. Начиналась деградация дворянства, как красноречиво это описал Н.В. Гоголь в «Мертвых душах». Опасность крепостного права выявила крестьянская война под предводительством Е. Пугачева. Однако история показала, как сложно менять социальную структуру общества. Тем более что Павел I был далек от мысли о демократизации общественного строя Российской империи. Тем не менее, видя преобразования императора, дворянство реально стало опасаться внезапной отмены крепостного права!
Каждое его мероприятие, указ в отдельности, казалось бы, оправданны и нужны, но вместо некой системы они породили хаос. Одна из причин этого явления – стремление Павла I упорядочить абсолютно все стороны жизни своих подданных. Обилие новых правил привело к растерянности, страху и в итоге – ненависти к их автору.
Еще сложнее с вопросами внешней политики. Павел I, безусловно, следовал национальным интересам России. Его разрыв с Англией и сближение с Францией в конце правления были объективны и понятны. Тем не менее Павел I не учел, что далеко не все монархи – «рыцари». Его «вызов европейских монархов на дуэль» убедил европейские дворы в его «сумасшествии» и стер последние моральные границы в финансировании заговора.
Император Павел стремился быть «рыцарем на троне», который считал необходимым карать всех одинаково, все зависимости от близости к его персоне. Безгранично преданный ему А.А. Аракчеев за незначительные провинности дважды подвергался ссылке. В то же время он великодушно прощал врагов. Зубовых, например. Своими поступками и решениями Павел I заставил поверить своего наследника Александра Павловича, что он не только может лишиться трона, но и вообще подвергнуться опале, несмотря на его собственный же закон о престолонаследии. Павел I совершенно не умел разбираться в людях. Он отталкивал тех, для кого он был действительно дорог и близок, и приближал льстецов, которые умело следовали всем установленным им формальным правилам.
Подобная политика породила широкую оппозицию в дворянской среде, особенно среди столичной аристократии. Император Павел рубил сук, на котором сидел, ведь другой социальной опоры у него не было и не могло быть. Беря пример с Петра I, Павел явно упустил из виду, что, преследуя бояр или стрельцов, Петр I создал служилое дворянство (шляхту) и постоянное войско. Павел же не мог опереться даже на своих «голштинцев», так как недовольство им коснулось и их. Да и не могли они не только заменить, но и сильно повлиять на «екатерининское» офицерство.
Павел I оказался одним из самых «оклеветанных» императоров, даже самые разумные шаги которого трактовались превратно дореволюционной, да и советской историографией. Историки «безоговорочно» верили мемуаристам и не особо вчитывались в законодательство павловского времени. Павел I был непонятен, а все непонятное пугает и отталкивает. Возникает вопрос: он опередил время или пытался вернуться куда-то далеко назад?
Организацию цареубийства 11 марта 1801 г. нельзя назвать простым «дворцовым переворотом». Это был протест тогдашней политической элиты против верховной власти. По меткому выражению Н.Я. Эйдельмана, переворот был назван «революцией сверху». Причем его можно считать «консервативной революцией», несмотря на наличествующие проекты ограничения верховной власти. У Павла I не хватило политической мудрости создать новую социальную опору, недоставало харизмы Петра I или Екатерины II, чтобы «задавить» врагов, за что он и поплатился. Политическая направленность преобразований Павла I носила, безусловно, консервативный характер. Однако это оказалась «тупиковая» ветвь в данном общественно-политическом направлении. Импульсивность и опрометчивость ряда мероприятий императора Павла и по внутренним, и по внешнеполитическим вопросам не отвечала интересам России того времени (в отличие от деспотических, но необходимых реформ Петра I). Сам того не понимая, Павел I тщетно старался повернуть Россию куда-то вглубь средневековья, откуда она с таким трудом выходила и вернуться уже не могла. Но и заговор не решил проблемы.
Заговор и цареубийство легли тяжелой печатью на всю последующую историю императорского рода. На наш взгляд, его в чем-то можно назвать одной из «точек невозврата» в выборе пути развития России. Весь XIX в. и в начале XX в. действовали террористические организации, большевики желали поражения своей страны в войне. Неумение власти использовать реформаторские настроения общества привело к тому, что и представители российской аристократии, образованного общества отказались от идеи эволюционным путем изменить государственный строй. Полный запрет деятельности конструктивной оппозиции и возможности легально высказывать свои взгляды привел к тому, что даже самые умеренные оппозиционеры превращались в ярых врагов власти.
Благие намерения Павла I обернулись для него дорогой в ад.
Библиографический список
Библиографический список Документы и сборники материалов
1. Архив Государственного совета… Т. 2. Совет в царствование императора Павла I (1796–1801). СПб., 1888. 52, 882 с.
Историю сакральных орденов — тамплиеров, асассинов, розекрейцеров — написать невозможно. И дело не только в скудости источников, дело в непонятности и загадочности подобного рода ассоциаций. Религиозные, политические, нравственные принципы таковых орденов — тайна за семью печатями, цели их решительно непонятны. Поэтому книги на эту тему целиком зависят от исторического горизонта, изобретательности, остроумия того или иного автора. Работа Луи Шарпантье производит выгодное впечатление. Автора характеризуют оригинальные выводы, смелые гипотезы, мастерство в создании реальности — легенды.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В аннотации от издателя к 1-му изданию книги указано, что книга "написана в остропублицистическом стиле, направлена против международного сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил. Книга включает в себя и воспоминания автора о тревожной юности, и рассказы о фронтовых встречах. Архивные разыскания и письма обманутых сионизмом людей перемежаются памфлетами и путевыми заметками — в этом истинная документальность произведения. Цезарь Солодарь рассказывает о том, что сам видел, опираясь на подлинные документы, используя невольные признания сионистских лидеров и их прессы".В аннотации ко 2-му дополненному изданию книги указано, что она "написана в жанре художественной публицистики, направлена против сионизма — одного из главных отрядов антикоммунистических сил.
Аксаков К. С. — русский публицист, поэт, литературный критик, историк и лингвист, глава русских славянофилов и идеолог славянофильства; старший сын Сергея Тимофеевича Аксакова и жены его Ольги Семеновны Заплатиной, дочери суворовского генерала и пленной турчанки Игель-Сюмь. Аксаков отстаивал самобытность русского быта, доказывая что все сферы Российской жизни пострадали от иноземного влияния, и должны от него освободиться. Он заявлял, что для России возможна лишь одна форма правления — православная монархия.
Классическое произведение Корнелиуса Райана, одного из самых лучших военных репортеров прошедшего столетия, рассказывает об операции «Оверлорд» – высадке союзных войск в Нормандии. Эта операция навсегда вошла в историю как день «D». Командующий мощнейшей группировкой на Западном фронте фельдмаршал Роммель потерпел сокрушительное поражение. Враждующие стороны несли огромные потери, и до сих пор трудно назвать точные цифры. Вы увидите события той ночи глазами очевидцев, узнаете, что чувствовали сами участники боев и жители оккупированных территорий.
«Festung» («крепость») — так командование Вермахта называло окруженные Красной Армией города, которые Гитлер приказывал оборонять до последнего солдата. Столица Силезии, город Бреслау был мало похож на крепость, но это не помешало нацистскому руководству провозгласить его в феврале 1945 года «неприступной цитаделью». Восемьдесят дней осажденный гарнизон и бойцы Фольксштурма оказывали отчаянное сопротивление Красной Армии, сковывая действия 13 советских дивизий. Гитлер даже назначил гауляйтера Бреслау Карла Ханке последним рейхсфюрером СС.
Формирование Московского государства в XIV—XV вв. означало не только объединение земель Северо-Восточной, а затем и Северо-Западной Руси в рамках одного государственного образования, но и консолидацию местных элит под властью «государей всея Руси». Этот процесс был значительно растянут во времени, а его интенсивность определялась актуальными задачами внешней и внутренней политики. Процесс адаптации «чужеродных элементов» в служебную систему имел две важные составляющие: способность и целесообразность с точки зрения центральной власти вписать их в сложившуюся иерархию и, с другой стороны, желание самих подобных «элементов» приспосабливаться к действующим правилам игры. В фокусе исследования находится несколько значимых групп: «князья» (потомки местных и выезжих правящих династий), бывшие удельные «вассалы», а также прибывавшие в Москву иностранцы (в первую очередь выходцы из соседнего Великого княжества Литовского)
Москва была великим городом и столицей великой державы в XVI–XVII веках. Россия того времени выигрывала большие войны, широкими шагами шла к берегам Тихого океана, мыслила себя как главный оплот истинного христианства. А Москва видела в себе Третий Рим, Второй Иерусалим, но больше всего — особый удел Пречистой Богородицы на земле. Столица православного царства прославлена была не только победами на поле брани и установлением власти на бескрайних просторах Евразии, она и в сфере культуры стремительно развивалась.
В книге рассказывается о жизненном пути одного из наиболее известных князей Древней Руси – Владимира Всеволодовича Мономаха (1053–1125). Мономах является единственным древнерусским правителем, оставившим свою автобиографию, входящую в состав знаменитого «Поучения», созданного князем для своих детей, которое сохранилось в Лаврентьевской летописи. Тем не менее личность Мономаха по сей день окутана завесой легенд, самой известной из которых является легенда о «шапке Мономаха» и других «Мономаховых дарах», якобы полученных им от византийского императора.
В судьбе России второй половины XV—XVII столетий смешаны в равных пропорциях земля и небо, высокое и низкое, чертеж ученого дьяка, точно передающий линии рек, озер, лесов в недавно разведанных землях и житие святого инока, первым поселившегося там. Глядя на карту, нетрудно убедиться, что еще в середине XV века Московская Русь была небольшой, бедной, редко заселенной страной. Но к началу XVI века из нее выросла великая держава, а на рубеже XVI и XVII столетий она превратилась в государство-гигант. Именно географическая среда коренной «европейской» Руси способствовала тому, что в XVI—XVII веках чрезвычайно быстро были колонизированы Русский Север, Урал и Сибирь.