Кошмар По-эта - [6]

I do not know what land it is – or dare

Ask when or why I was, or will be, there.

XXIII. Мираж

А был ли он, я спрашиваю снова —

Забытый мир, чрез Время что плывет —

Но часто зрю его во мге лиловой,

Сна смутного мерцающий налет.

Там были башни, с плеском странным реки,

Диковин лабиринт, простор небес

И та заря, что будит в человеке

По вечерам желание чудес.

Безлюдный брег, осокой обрамлен,

Где вились птицы, а над ним

Деревня с колокольнею, чей звон

Вечерний памятью моей храним.

Не знаю, что за край – спросить боюсь,

Когда там был, иль только окажусь.

XXIV. The Canal

Somewhere in dream there is an evil place

Where tall, deserted buildings crowd along

A deep, black, narrow channel, reeking strong

Of frightful things whence oily currents race.

Lanes with old walls half meeting overhead

Wind off to streets one may or may not know,

And feeble moonlight sheds a spectral glow

Over long rows of windows, dark and dead.

There are no footfalls, and the one soft sound

Is of the oily water as it glides

Under stone bridges, and along the sides

Of its deep flume, to some vague ocean bound.

None lives to tell when that stream washed away

Its dream-lost region from the world of clay.

XXIV. Канал

Есть место жуткое в неясном сне,

Там окружают без жильцов дома

Канал дурной, смердящий как чума

От мерзости какой-то в глубине.

Там переулки, сузившись в верхах,

До улиц вьются, что на картах нет,

Луна роняет призрачный свой свет

На окна мертвые в косых рядах.

Шагов не слышно там, звучит лишь плеск

Скользящих черных маслянистых вод —

Теченье под мостами их несет

До океана, зрим вдали чей блеск.

Неведомо, когда унес поток

Из яви сей заблудший в снах мирок.

XXV. St. Toad’s

“Beware St. Toad’s cracked chimes!” I heard him scream

As I plunged into those mad lanes that wind

In labyrinths obscure and undefined

South of the river where old centuries dream.

He was a furtive figure, bent and ragged,

And in a flash had staggered out of sight,

So still I burrowed onward in the night

Toward where more roof-lines rose, malign and jagged.

No guide-book told of what was lurking here —

But now I heard another old man shriek:

“Beware St. Toad’s cracked chimes!” And growing weak,

I paused, when a third greybeard croaked in fear:

“Beware St. Toad’s cracked chimes!” Aghast, I fled —

Till suddenly that black spire loomed ahead.

XXV. Сент-Тоуд

«Эй, берегись, Сент-Тоуд там звонит!» —

Он крикнул, лишь нырнул я второпях

В безумных улиц лабиринт впотьмах

Реки южней, где древность в грезах спит.

То был старик согбенный, в рвань одетый,

В мгновенье скрылся он из виду прочь,

И я продолжил погружаться в ночь

Туда, где крыши зубьями воздеты.

В чем ужас здесь, не сказано нигде —

Но снова я услышал жуткий зов:

«Беги от треснувших колоколов!»

И третий старец каркнул о беде:

«Сент-тоудского звона берегись!»

Я побежал – и шпиль злой взнесся ввысь.

XXVI. The Familiars

John Whateley lived about a mile from town,

Up where the hills begin to huddle thick;

We never thought his wits were very quick,

Seeing the way he let his farm run down.

He used to waste his time on some queer books

He’d found around the attic of his place,

Till funny lines got creased into his face,

And folks all said they didn’t like his looks.

When he began those night-howls we declared

He’d better be locked up away from harm,

So three men from the Aylesbury town farm

Went for him – but came back alone and scared.

They’d found him talking to two crouching things

That at their step flew off on great black wings.

XXVI. Домашние духи

От града в миле Джон Уэйтли жил,

Где начинают кучиться холмы;

Его сметливым не считали мы,

Поскольку в прах он ферму разорил.

Бывало, сутками так и сидит

За найденной в мансарде стопкой книг —

В итоге сморщился забавно лик,

И всех людей пугать его стал вид.

Когда ж он начал выть, решил наш сход

Его упечь в психушку, потому

Явились трое эйлсберских к нему,

Вот только дали деру от ворот:

Беседовал он с тварями двумя,

Умчали кои крыльями шумя.

XXVII. The Elder Pharos

From Leng, where rocky peaks climb bleak and bare

Under cold stars obscure to human sight,

There shoots at dusk a single beam of light

Whose far blue rays make shepherds whine in prayer.

They say (though none has been there) that it comes

Out of a pharos in a tower of stone,

Where the last Elder One lives on alone,

Talking to Chaos with the beat of drums.

The Thing, they whisper, wears a silken mask

Of yellow, whose queer folds appear to hide

A face not of this earth, though none dares ask

Just what those features are, which bulge inside.

Many, in man’s first youth, sought out that glow,

But what they found, no one will ever know.

XXVII. Маяк Старшего

От Ленга, где вершины взметены

До хладных звезд, невидных никому,

Несется света луч сквозь полутьму,

Чей блеск мольбой встречают чабаны.

По их рассказам (не были хоть там),

Из маяка на башне он идет,

Последний Старший где один живет,

Стуча посланья Хаосу в тамтам.

Из жёлта шелка маска Существа,

И складки странные на ней таят

Лик неземной, но спросит кто едва,

Что у него за выдавленный склад.

Искали многие маячный свет,

Но что нашли – не даст никто ответ.

XXVIII. Expectancy

I cannot tell why some things hold for me