Кошмар По-эта

Говард Филлипс Лавкрафт известен прежде всего своими шедеврами малой прозы – «Зов Ктулху», «Дагон», «Данвичский ужас», «Тень над Иннсмутом», «Затаившийся страх» и многие другие. Но лишь немногие поклонники писателя знают о его поэтическом наследии. А между тем, современники самого Лавкрафта – Роберт Говард, Кларк Эштон Смит и другие – высоко ценили именно поэтическое творчество знаменитого «затворника из Провиденса», сравнивая его стихи с поэзией Эдгара Аллана По. В сборник вошли наиболее значимые стихи Лавкрафта, включая знаменитый цикл «Грибки с Юггота», относящийся к «Мифам Ктулху», а также те, что публиковались ранее только в письмах. Для удобства читателя стихи приводятся как в переводе, так и на языке оригинала.

Жанры:	Поэзия, Проза: прочее
Серия:	Мастера магического реализма
Всего страниц:	46
ISBN:	978-5-17-120099-2
Год издания:	2020
Формат:	Фрагмент

Кошмар По-эта читать онлайн бесплатно

Шрифт

Интервал

Special thanks are due to S.T. Joshi for his permission to use comments for H.P. Lovecraft lyrics, published in this edition.

Стихотворения

Fungi from Yuggoth / Грибки с Юггота

I. The Book

The place was dark and dusty and half-lost

In tangles of old alleys near the quays,

Reeking of strange things brought in from the seas,

And with queer curls of fog that west winds tossed.

Small lozenge panes, obscured by smoke and frost,

Just shewed the books, in piles like twisted trees,

Rotting from floor to roof – congeries

Of crumbling elder lore at little cost.

I entered, charmed, and from a cobwebbed heap

Took up the nearest tome and thumbed it through,

Trembling at curious words that seemed to keep

Some secret, monstrous if one only knew.

Then, looking for some seller old in craft,

I could find nothing but a voice that laughed.

I. Книга

Таилась лавка та в местах глухих

Запутанных ветшающих аллей

Близ пирсов в вони тварей из морей,

Стелился где туман в клубах чудных.

За копотью на окнах форм косых

Ряды виднелись шатких штабелей

Из ветхих книг, одна другой гнилей —

Низка была цена за знанья в них.

Туда зашел я, чарами пленен,

Взял некий том и стал его листать,

Дрожа над текстом, был где отражен

Секрет – ужасный, доведись его узнать.

Затем искал я продавца книг тех,

Но было пусто, слышался лишь смех.

II. Pursuit

I held the book beneath my coat, at pains

To hide the thing from sight in such a place;

Hurrying through the ancient harbour lanes

With often-turning head and nervous pace.

Dull, furtive windows in old tottering brick

Peered at me oddly as I hastened by,

And thinking what they sheltered, I grew sick

For a redeeming glimpse of clean blue sky.

No one had seen me take the thing – but still

A blank laugh echoed in my whirling head,

And I could guess what nighted worlds of ill

Lurked in that volume I had coveted.

The way grew strange – the walls alike and madding —

And far behind me, unseen feet were padding.

II. Преследование

Держал я книгу под пальто своим,

Сокрыв от тех, кого мог встретить там,

Бежал по переулкам вековым,

Бросая нервно взгляд по сторонам.

Окошки хмурые в чужих домах

Смотрели странно – думая о том,

Что в них таится, чувствовал я страх

С тоской о небе ясном голубом.

От взоров скрытно вещь взята была,

Но смех бесцветный все в ушах звучал,

И понял я, миры какие зла

Хранились в томе, столь что возжелал.

Терялся путь в безумье стен похожих —

И звук шагов за мной страшил до дрожи.

III. The Key

I do not know what windings in the waste

Of those strange sea-lanes brought me home once more,

But on my porch I trembled, white with haste

To get inside and bolt the heavy door.

I had the book that told the hidden way

Across the void and through the space-hung screens

That hold the undimensioned worlds at bay,

And keep lost aeons to their own demesnes.

At last the key was mine to those vague visions

Of sunset spires and twilight woods that brood

Dim in the gulfs beyond this earth’s precisions,

Lurking as memories of infinitude.

The key was mine, but as I sat there mumbling,

The attic window shook with a faint fumbling.

III. Ключ

Не знаю, снова как нашел свой дом,

Блуждая средь аллей и пустырей,

Но вот к крыльцу я бросился бегом,

Стремясь внутри укрыться поскорей.

Поведал том о спрятанном пути,

Ведущем сквозь завесы в пустоте,

Миров безмерных держат что бразды

И эоны хранят в своей среде.

Моим был ключ к загадочным виденьям

В закате шпилей, сумрачных лесов,

Что в безднах вопреки всем устроеньям

Висят, как бесконечности сонм снов.

Когда ж шептание мое раздалось,

Окно в мансарде дрожью отозвалось.

IV. Recognition

The day had come again, when as a child

I saw – just once – that hollow of old oaks,

Grey with a ground-mist that enfolds and chokes

The slinking shapes which madness has defiled.

It was the same – an herbage rank and wild

Clings round an altar whose carved sign invokes

That Nameless One to whom a thousand smokes

Rose, aeons gone, from unclean towers up-piled.

I saw the body spread on that dank stone,

And knew those things which feasted were not men;

I knew this strange, grey world was not my own,

But Yuggoth, past the starry voids – and then

The body shrieked at me with a dead cry,

And all too late I knew that it was I!

IV. Осознание

Вновь день пришел, когда я увидал,

Как в детстве раз, низину о дубах,

Где формы задыхаются в клубах

Тумана, где безумье правит бал.

Алтарь как прежде в травах утопал,

И Безымянный призван в письменах —

К нему курений дым, идя в веках,

Взвивался с башен, дух что зла объял.

Я тело зрел на камне том сыром

И знал, не у людей что был там пир,

Не мой что был тот свет, уныл во всем,

Но Юггот чуждый, в звездной бездне мир.

Вдруг пленник взвыл, увидевши меня,

И поздно мне открылось: то был я!

V. Homecoming

The daemon said that he would take me home

To the pale, shadowy land I half recalled

As a high place of stair and terrace, walled

With marble balustrades that sky-winds comb,

While miles below a maze of dome on dome

And tower on tower beside a sea lies sprawled.

Once more, he told me, I would stand enthralled

On those old heights, and hear the far-off foam.

Продолжить чтение

Еще от автора Говард Филлипс Лавкрафт

Говард Лавкрафт

Хребты Безумия

Второй том собрания сочинений Лавкрафта в данной серии. В него вошли два романа Лавкрафта, три повести и рассказ «Цвет из иных миров».Составитель – Людмила Володарская. Художник – А. Махов.

Говард Лавкрафт

Зов Ктулху

Первый том собрания сочинений Лавкрафта в данной серии. В него вошли преимущественно короткие рассказы, написанные Лавкрафтом в первые десять лет основного периода его творчества, с 1917 по 1926 год. Составитель — Людмила Володарская. Художник — А. Махов.

Говард Лавкрафт

Цвет из иных миров

«К западу от Аркхема много высоких холмов и долин с густыми лесами, где никогда не гулял топор. В узких, темных лощинах на крутых склонах чудом удерживаются деревья, а в ручьях даже в летнюю пору не играют солнечные лучи. На более пологих склонах стоят старые фермы с приземистыми каменными и заросшими мхом постройками, хранящие вековечные тайны Новой Англии. Теперь дома опустели, широкие трубы растрескались и покосившиеся стены едва удерживают островерхие крыши. Старожилы перебрались в другие края, а чужакам здесь не по душе.

Говард Лавкрафт

Некрономикон

«В начале был ужас» — так, наверное, начиналось бы Священное Писание по Ховарду Филлипсу Лавкрафту (1890–1937). «Страх — самое древнее и сильное из человеческих чувств, а самый древний и самый сильный страх — страх неведомого», — констатировал в эссе «Сверхъестественный ужас в литературе» один из самых странных писателей XX в., всеми своими произведениями подтверждая эту тезу.В состав сборника вошли признанные шедевры зловещих фантасмагорий Лавкрафта, в которых столь отчетливо и систематично прослеживаются некоторые доктринальные положения Золотой Зари, что у многих авторитетных комментаторов невольно возникала мысль о некой магической трансконтинентальной инспирации американского писателя тайным орденским знанием.

Говард Лавкрафт

Случай Чарльза Декстера Варда

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Говард Лавкрафт

Странный старик

Рекомендуем почитать

Брайан Олдисс

Кто заменит человека

Брайан Олдисс

Извне

Альен

Белая и пушистая

Федор Степун

Николай Переслегин

Федор Степун обладал как философским даром, так и даром писателя. В "Николае Переслегине" в одинаковую силу работали два этих дара. Здесь сошлись философские искания Степуна и автобиографические мотивы.Роман писался во время Гражданской войны.Источник: http://odinblago.ru/stepun_pereslegin/.

Стиг Дагерман

Остров обреченных

Пятеро мужчин и две женщины становятся жертвами кораблекрушения и оказываются на необитаемом острове, населенном слепыми птицами и гигантскими ящерицами. Лишенные воды, еды и надежды на спасение герои вынуждены противостоять не только приближающейся смерти, но и собственному прошлому, от которого они пытались сбежать и которое теперь преследует их в снах и галлюцинациях, почти неотличимых от реальности. Прослеживая путь, который каждый из них выберет перед лицом смерти, освещая самые темные уголки их душ, Стиг Дагерман (1923–1954) исследует природу чувства вины, страха и одиночества.

Миколас Слуцкис

Дорога сворачивает к нам

Книгу «Дорога сворачивает к нам» написал известный литовский писатель Миколас Слуцкис. Читателям знакомы многие книги этого автора. Для детей на русском языке были изданы его сборники рассказов: «Адомелис-часовой», «Аисты», «Великая борозда», «Маленький почтальон», «Как разбилось солнце». Большой отклик среди юных читателей получила повесть «Добрый дом», которая издавалась на русском языке три раза. Героиня новой повести М. Слуцкиса «Дорога сворачивает к нам» Мари́те живет в глухой деревушке, затерявшейся среди лесов и болот, вдали от большой дороги.

Мариу де Са-Карнейру

Признание Лусиу

Впервые издаётся на русском языке одна из самых важных работ в творческом наследии знаменитого португальского поэта и писателя Мариу де Са-Карнейру (1890–1916) – его единственный роман «Признание Лусиу» (1914). Изысканная дружба двух декадентствующих литераторов, сохраняя всю свою сложную ментальность, удивительным образом эволюционирует в загадочный любовный треугольник. Усложнённая внутренняя композиция произведения, причудливый язык и стиль письма, преступление на почве страсти, «саморасследование» и необычное признание создают оригинальное повествование «топовой» литературы эпохи Модернизма.

Карл Вурцбергер

Прежде чем увянут листья

Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Джон Апдайк

Демонстрация в Бостоне

Шалва Амонашвили

Путешествие к истокам мысли

Нил Гейман

Осторожно, триггеры

«Вообще говоря, триггеры – это то, что выводит нас из равновесия.Здесь под триггерами я подразумеваю скорее такие образы, слова или мысли, которые распахиваются у нас под ногами, как потайные люки-ловушки, и мы проваливаемся из своего безопасного рационального мира в какой-то другой, куда более мрачный и негостеприимный. Сердце у нас в груди пускается вскачь. Кровь отливает от щек, руки холодеют. И мы стоим, жадно хватая ртом воздух, запыхавшиеся, бледные и потрясенные до глубины души.»Нил Гейман.Новый сборник мастера магического реализма состоит из 25 рассказов и стихотворений, которые раскрывают всю силу и мощь воображения.Жемчужиной сборника является история «Черный пес» – сиквел к культовому роману «Американские боги».

Холли Блэк

Самая темная чаща

«Если пойти тропинкой, ведущей в темный лес, – мимо ручья и поваленного дерева, кишащего мокрицами и термитами, – то придешь к стеклянному гробу. Он стоит прямо на земле, а в нем спит мальчик – с рогами и острыми, как ножи, ушами.» – в детстве Хейзел думала, что этот мальчик – принц, и мечтала, что однажды он проснется, и будет мудро и справедливо править своим царством, и не будет таким жестоким и коварным, как многие феи и эльфы.Хейзел выросла и забыла истории, которые сочиняла о рогатом мальчике.

Джо Уолтон

Клык и коготь

Вы знаете эту историю. Родственники пытаются справиться со смертью отца семейства. Сын отправляется в суд, чтобы отстоять свое наследство. Другой мучается из-за того, что отец поведал ему на смертном одре. Одна дочь попадает под дурное влияние, другая приносит себя в жертву ради счастья мужа. Это мир политики и прогресса, церковных служителей и верных слуг, аристократов и пышных приемов. Вот только после смерти скорбящие родственники пожирают труп покойного патриарха, а заслуженные члены общества, соблюдая все формальности и ритуалы, должны исполнить свой долг: съесть отпрысков послабее.

Нил Гейман

Скандинавские боги

Взгляните на северную мифологию глазами самого известного сказочника современности!Создание девяти миров, истории о великих богах, искусных мастерах-карликах и могучих великанах, и, конечно, Рагнарёк, Сумерки богов – гибель всего сущего и, одновременно, – возрождение нового времени и человечества: Мастер словно вдыхает новую жизнь в истории седой старины, заставляя читателей с замиранием сердца следить за персонажами скандинавских мифов – восхищаться их подвигами, ужасаться их коварству, вместе с ними горевать и радоваться.Вы читали «АМЕРИКАНСКИХ БОГОВ»? Тогда вам, безусловно, понравятся и «СКАНДИНАВСКИЕ БОГИ»!