Королевство стеклянных глаз - [5]

— Я тут немного заблудился, — вернее, не «немного», но это Кеннет добавлять не стал, дабы не показаться незнакомке безоговорочным лузером. Тем временем девушка, не щадя явно не дешёвый костюмчик, бросилась в ручей, спеша к противоположному берегу.

— Тебе нельзя здесь быть! Уходи!

Ну вот, теперь ещё и ругань пошла. А так не хотелось бы производить на симпатичную незнакомку дурное впечатление…

— Прошу меня простить, мисс. Поверьте, я не имел намерения вам помешать. Если вы подскажете, в какой стороне шоссе, я буду очень благодарен.

Выглядело это всё до идиотизма комично: кукольно-красивая девушка, невесть как очутившаяся посреди вовсе не такого уж и огромного леса, странный шум неподалёку — и он, Кеннет Каррингтон, с плеча которого свисает кусочек ряски. Выглядит даже бредовее, чем недавний сон про гигантского комара. Может, тоже снится? Хотя было бы жаль — такая девушка стоит того, чтобы заблудиться в лесу, вымокнуть в ручье и потревожить кучку лягушек.

— Уходи! Быстрее! Иди, откуда пришёл, и никогда сюда не возвращайся, ты понял?!

Похоже, сегодня приятное знакомство ему не светило — как, впрочем, и помощь со стороны будто с луны свалившейся «куколки». Эх, где же то беззаботное детство, когда в ответ на фразу: «Все девчонки — дуры! И зачем они вообще нужны?» на тебя не пялится десятка два оскорблённых в лучших чувствах глаз! Там, по крайней мере, молчал ехидный внутренний голос, твердящий: «Ты — полный ноль, на тебя не посмотрит ни одна девушка, ха-ха-ха!».

— Уходи! Иначе Королева…

Незнакомка сделала ещё шаг. Кусты за её спиной затрещали, и мурашки вновь побежали по спине. Она там не одна?! Только сейчас — как же запоздало! — младший Каррингтон заметил нервные интонации в голосе незнакомки, её снежно-белое лицо, дрожащие руки… Разве будет девушка, пусть даже хорошо вошедшая в роль, продолжать играть в присутствии явно не замешанного в происходящем человека? Хотя кто их знает. Вон, некоторые кайф ловят, бродя по улицам в жутких костюмах и пугая незнакомых людей. Нет, ужасы — это, конечно, хорошо, но лучше бы им всем оставаться в фильмах. В реальной жизни как-то хочется спокойствия…

Размышления прервал неожиданно громкий хруст, как будто кто-то разом смял коробку с кучей целлофановых пакетов. Девушка, неловко вскинув руки, покачнулась и потянулась к Кеннету. Оцепенев, он смотрел на незнакомку.

Он ещё никогда не видел, как грудь живого человека насквозь прошивает тонкое, легко поблескивающее лезвие меча.

Глава V: Граница позади

Снова — слишком отчётливый и громкий чавкающий звук. И тот же хруст, как будто что-то окончательно и бесповоротно сломалось. Широко распахнутые испуганные глаза приближались — незнакомка падала, и падала прямо на него. Кеннет убежал бы, но смог лишь сделать шаг назад — и снова рухнуть в мокрую грязь. Девушка уже лежала, лежала лицом вниз в ручье, и возмущённые лягушки преспокойно запрыгивали прямо на неё. Только одна мысль стучится в голову — если «куколка» ещё жива, то она наверняка захлебнётся… Младший Каррингтон тянул её за плечи вверх, но отчего-то незнакомка, вроде бы хрупкая, оказалась слишком тяжёлой, и он мог лишь судорожно дёргаться, не в силах приподнять её и на пару сантиметров.

— Оставь её.

Кеннет не отреагировал, машинально продолжая цепляться за девушку, скользя пальцами по насквозь промокшей ткани. То ли всё та же грязь, то ли кровь. А голос… Может, если представить, что его обладателя здесь нет, он исчезнет? Во снах, даже кошмарных, обычно бывает именно так.

Рывок вверх за руку. Судя по резкой боли в запястье — не сон. Младший Каррингтон вскинул голову, ожидая удара. Но его, как ни странно, не последовало: лишь спокойный, изучающий взгляд. Хотя кто его знает, как смотрит на тебя тот, чьих глаз толком-то не видно — так, тёмные впадины на будто светящемся в темноте лице? Дольше рассматривать убийцу он не смог — зажмурился.

— Вы… вы меня убьёте, да? — просипел Кеннет, готовясь уже принять судьбу своего почти тёзки из «Южного парка». И снова — неожиданность. Спокойный, ровный голос, вопрошающий:

— А есть за что?

— Но… её… она… — в какой-то момент язык окончательно отказался подчиняться. Теперь младший Каррингтон мог лишь судорожно дёргаться, пытаясь освободить из стальной хватки ноющее запястье. Как полураздавленный жук, ещё силящийся уползти. Помнится, в детстве он любил охотиться за жуками, поджигать их и после наблюдать за тем, как они медленно скукоживаются, превращаясь в уродливые чёрные комки.

— Она пыталась сбежать. И была наказана, — невозмутимость убийцы прямо-таки зашкаливала. — Всё закономерно. Так что же насчёт тебя? Ты виновен? Или нет?

— Нет-нет! То есть да. То есть… невиновен, конечно же! Я ниоткуда не сбегал, ну, почти совсем, но там, откуда сбежал, меня вряд ли бы за это судили… Не убивайте меня! — тирада вышла малоубедительной. Кеннет по-прежнему не открывал глаза. Кажется, если не увидишь, как тебя убивают, то будет не так страшно. А может, ещё и не убьют? Да нет, точно прикончат… Разве когда-нибудь вот так просто отпускали свидетелей преступления? Хотя этот тип не похож на преступника. Ведёт себя так, будто здесь он в своём праве.