Королевство стеклянных глаз - [2]

С трудом оторвав взгляд от жутковатого манекена, Кеннет побрёл к палатке. Он шёл — и в спину ему смотрели наполовину стёршиеся, но слишком внимательные глаза.

Глава II: Рискованная авантюра

Если бы за убийство комаров давали срок, то Кеннет уже точно слыл маньяком-убийцей и заядлым уголовником. Хлоп! — и ещё один миниатюрный кровосос расплывается по руке переплетением чёрных линий на фоне красного пятнышка. Успел-таки перед смертью подгадить, сволочь!

Полог палатки зашевелился. Приподнявшись на локтях, Кеннет посмотрел по сторонам. Ветер? А тем временем внутрь начала неторопливо вплывать шевелящаяся коричневато-чёрная труба, отчего-то покрытая мелкими волосками. Следом вплыла и голова — большая, с бессмысленными, ничего не выражающими глазами в сеточку, а затем — полупрозрачное тело, в котором уже бултыхался в кровавой массе снятый с дерева манекен. Как он здесь оказался?! Хотя глупый вопрос — комары же, даже такие гигантские, умеют летать.

Кеннет пытался пошевелиться, но не мог и дёрнуться. Гигантский комар приближался. Омерзительно тонкие ножки беспрестанно шевелились, и в раздутом брюхе колыхалась кровь, смешанная с какой-то странной слизью. Слизь облепляла манекена — и краски стекали с треснувшего лица, превращая его во всё ту же бесформенную массу.

— Не подходи! — заорал парнишка, швырнул в комара сумкой и… проснулся.

— Чёрт, — выдохнул Кеннет, глядя в низко нависший тканевый потолок. — Ненавижу ночевать на природе.

Снаружи не доносилось ни звука: стих даже далёкий скрежет. Вот бы сейчас оказаться дома, на родном «троне», собранном из одеял и подушек, и долго-долго смотреть в режиме нон-стоп старые фильмы. Он ведь так и не досмотрел «Холодный свет дня», а ещё вторую часть «Демонов», а ещё…

Очередной радостно звенящий комар приземлился прямо на нос Кеннету. Прихлопнув и этого родственничка Дракулы, младший Каррингтон почувствовал прилив раздражения. Сколько можно кататься с родителями на эти бессмысленные фестивали, где все только и делают, что поют под гитару, вспоминают молодость и жарят в золе картошку. Впрочем, картошка — единственный плюс в сложившейся ситуации.

А ведь сейчас они могли бы мирно лежать на кроватях в придорожном мотеле, после относительно сытного ужина в местном кафе, а от комаров и прочих наглых нарушителей покоя их защищала бы табличка «не беспокоить» и затянутые сетками окна. Ведь буквально полчаса назад они проезжали мимо отличного местечка, расположившегося рядом с заправкой. Но нет — «там бензином будет вонять» и прочее бла-бла! Конечно, лучше бросить родного сына на съедение комарам.

Кеннет поднялся. Вслед за раздражением пришла неожиданная и весьма авантюрная мысль, вполне в духе старых фильмов. Что, если попросту сбежать домой? В конце концов, ему уже скоро семнадцать, так до каких пор мама с папой собираются таскать его на эти глупые фестивали? Он же не требует от них присутствия на премьере какого-нибудь очередного фильма ужасов!

Пока Кеннет пробирался к выходу из палатки, в голове уже сложился план. Итак, они ехали где-то пять-шесть часов, если не считать многочисленные остановки. Пешком, конечно, будет добраться проблематично, но ведь до мотеля, который они проезжали, совсем недалеко! Там можно будет и прикупить на свои карманные деньги чего-нибудь перекусить — съедобного, а не консервированного, — и узнать, где здесь ближайшая железнодорожная станция. Конечно, хорошие мальчики так не поступают… А кто сказал, что он хороший мальчик?! Да и родители вряд ли будут волноваться, максимум взбесятся. Хотя вероятнее всего, они бы и не заметили, если бы он подложил вместо себя тот чёртов манекен: им же нужно, чтобы сын просто красиво маячил на заднем плане, пока они веселятся. Даже если они сообразят, куда направился любимый сыночек, и заберут из мотеля до того, как он успеет упросить кого-нибудь подкинуть его до станции, то, может, хотя бы задумаются, стоит ли таскать единственного ребёнка с собой. Кеннет чувствовал себя эдакой мелкой псинкой крысиного типа, которую посадили в сумочку и куда-то волокут. Всё! Баста! Псинка перегрызла лямку сумочки и стремится в светлое будущее.

Воображаемую псинку переехал грузовик, прочертив по дороге длинную красную полосу в обрывках свалявшейся шерсти, и Кеннет передёрнулся: слишком живое воображение иногда здорово мешало жить. Вот сейчас, например, откуда взялся грузовик? Пока мозг решал столь важную для мироздания проблему, руки старательно выводили на выдранном из блокнота листе:

«Я уехал домой. Не надо меня искать». Чуть подумав, приписал «Ваш Кенни». Плюнул, зачеркнул и подписал «Кеннет Каррингтон». Вот так будет смотреться намного лучше. Кенни — это тот, что в «Южном парке», а у него вполне красивое мужское имя, вот как!

Деревья всё так же мерно покачивались, будто танцуя под какую-то очень медленную музыку. Так люди на фестивалях, садясь вокруг костра, берутся за руки и раскачиваются из стороны в сторону, как будто решили призвать Дьявола. Всё, больше не будет в его жизни стариков и старух в цветастых рубашках и платьях, не будет песен под расстроенную гитару, не будет жирной миссис Галбрейт, воняющей кошками. Пусть мама с папой наслаждаются своим отдыхом, а ему позволят провести каникулы так, как хочется!