Королевская аллея - [6]

— Мм… Ах да, — вспоминает Зимер, в то время как Фридеман отвечает на какой-то телефонный звонок. — Вам в Президентские апартаменты. Бельэтаж.

Электрик недоуменно смотрит на него.

— Второй этаж. Президентские апартаменты. Горничная тебя проводит.

— О’кей.

В пояснение к этому модному слову, которое, summa summarum[2], означает, наверное, «Все в порядке» и «Как пожелаете», подросток выставил вперед подбородок, словно солдат, получивший приказ, — хотя и не без лихости. Похоже, он принадлежит к переходному поколению между «гитлерюгендом» и новыми любителями повеселиться. Его руки обхватили большую картонную коробку.

— Поезжай на лифте. Коробка небось тяжелая.

— Well, Sir[3], я уже почти groggy[4].

Этот парнишка, от горшка три вершка, энергично гнет свою англоманскую линию. Но — дорогу усердным!

— Настоящий монстр. Фирма «Шауб-Лоренц». Наш лучший проигрыватель. С алмазной иглой.

Тряхнув головой, он откидывает упавшую на лоб прядь густейших волос и оттаскивает свою ношу к лифту, где его буквально подхватывает под руки здешний мальчишка-лифтер. Фирма «Бунке», судя по всему, сделала ставку на подрастающее поколение.

Во всем Тильзите было самое большее тридцать или сорок граммофонов. Несмотря на немыслимые потери в войне, уже давно что-то развивается и улучшается, жизнь становится многообразнее, комфортнее, чем во времена «народных радиоприемников» и воскресного «айнтопфа», одинакового во всем Третьем рейхе. Подозрительно быстрое выздоровление остаточной Западной Германии… Можно ли доверять этому новому блеску и новым темпам? Неужели они способны исправить случившееся?

— Соседние апартаменты свободны? — спрашивает, не отходя от телефона, Фридеман, прикрывая рукой телефонную трубку.

— Нет, конечно! — откликается Зимер. — Там мы разместим супругу.

— Я бесконечно сожалею, милостивая госпожа. Они, к сожалению, зарезервированы… Да, тогда не знаю… — Услышав последние слова, Зимер недоуменно вздернул брови. Но его младший коллега уже вернулся к надлежащему тону общения с клиентами; он перелистывает книгу: — На сей раз я могу предложить вашему супругу, вместо этих апартаментов, очень просторный номер для двоих. С видом на церковь Святого Ламберта. Ванная полностью отремонтирована. Да, само собой, милостивая госпожа. Конечно, мы примем это во внимание. Почтительнейшее приветствие от нашего заведения господину генерал-фельдмаршалу, если я могу себе такое позволить.

Зимер побледнел.

Теперь от этого не отвертишься.

Нобелевский лауреат и Кессельринг^{28}.

Как бы господин Фридеман ни гордился сейчас своим достижением — нет ничего хорошего в том, чтобы великий писатель и отставной генерал-фельдмаршал оказались под одной крышей. Это наверняка приведет к нежелательной напряженности, к опасности, что они увидят друг друга, быть может, даже к чудовищной встрече: если, к примеру, эмигрант и бывший главнокомандующий немецкими войсками Юго-Запада^{29} одновременно войдут в лифт, на сколько-то минут утратив возможность уклониться друг от друга. Обменяются ли они тогда весьма щекотливыми репликами? Или сразу перейдут к действиям? Последнее — между двумя пожилыми господами — едва ли возможно. Такая встреча — один из наихудших факторов риска для пользующегося заслуженной репутацией отеля. Правда, нобелевский лауреат, как известно, на протяжении всей жизни поддерживал контакты с самыми высокопоставленными лицами: его принимали главы правительств, даже американского, и Папа. Однако встреча с Альбертом Кессельрингом — одним из считанных обладателей Рыцарского креста Железного креста с Дубовыми листьями, Мечами и Бриллиантами^{30} и планки «Бомбардировщик» Люфтваффе, который время от времени останавливается в «Брайденбахер хоф», была бы совсем особым случаем, скандалом. Есть все основания полагать.

Альберт Кессельринг командовал воздушными флотами. Этот преданный партии нацист координировал действия бомбардировщиков «Хейнкель» и «Фокке-Вульф» — «зажигалок Рейха», как он их называл, — которые обращали в руины и пепел, отчасти посредством «ковровых бомбардировок», Варшаву, Роттердам (а ведь сейчас в отеле проживают голландки!) и Лондон. Когда численность немецких самолетов и летчиков уменьшилась в разы, Кессельринг развернул свою деятельность на итальянской земле. После покушения в Риме, совершенного партизанами, по приказу генерал-фельдмаршала недалеко от этого города, во рвах, были убиты выстрелом в затылок несколько сотен итальянских заложников^{31}. Еще в весенние месяцы перед окончательной катастрофой этот военачальник — наедине с фюрером — обсуждал дальнейшие стратегические планы… В ходе сенсационного процесса против Кессельринга, который состоялся после войны, в Венеции^{32}, получили подробное освещение совершенные им злодеяния или преступления. Смертная казнь была заменена пожизненным заключением, но генерал-фельдмаршала освободили досрочно^{33}. По состоянию здоровья. Его поздний приказ — несмотря на внезапное упрямство Папы, не пожелавшего покидать Ватикан, сдать Рим союзникам без боя^{34} — вызвал у многих симпатию к фельдмаршалу, хоть он и был подлинным «бичом Италии»