Королева красоты Иерусалима - [59]

Не помогло Розе и то, что она сказала:

– Я уже два месяца не видела брата, я и понятия не имею, жив он или умер. С тех пор как муж отправил его в Тель-Авив, мы ничего о нем не слыхали.

Они ей не поверили, забрали ее на Русское подворье, не дали даже девочек пристроить, стояли по обе стороны от нее, как два столба.

– Не волнуйся, Роза! – крикнула соседка Тамар. – Я присмотрю за девочками, а Габриэль скоро придет на Русское подворье и вытащит тебя оттуда.

Прямо золото эта Тамар, такая у нее добрая душа, что бы Роза без нее делала…

Через пару минут весь квартал высыпал на улицу: Розу уводят эти злодеи, а дочки бегут за ней следом, заливаются слезами так, что сердце разрывается. Соседи стоят, беспомощные, не могут ничем помочь, не понимают, какое дело британской полиции до тихой и скромной госпожи Эрмоза.

Пять часов они ее допрашивали. Добивались от нее все новых и новых подробностей о ее брате Эфраиме.

– Но почему? – допытывалась она. – Что он такого сделал? Он вообще-то ведь человек хороший, только пьяница…

– Пьяница? – расхохотался офицер, который ее допрашивал. – Пьяница – это бы ничего, но ваш брат не пьяница, мадам Эрмоза, ваш брат – террорист.

– Террорист? Какой террорист? Он же целыми днями спит… Господин офицер, простите меня, но вы уверены, что речь идет об Эфраиме Мешуламе?

– Поглядите, – офицер вытащил снимок из лежащего перед ним планшета и показал Розе. – Это ваш брат, Эфраим Мешулам?

Со снимка на Розу глядело лицо Эфраима, но оно казалось немного полнее, чем было, когда он жил у них. Эфраим не выглядел пьяным, не выглядел потухшим, каким она его помнила, – он выглядел здоровым, уверенным, он выглядел, слава Всевышнему, как человек. – Это ваш брат? – спросил английский офицер.

– Йес, сэр, – ответила ему Роза по-английски, – это мой брат, но я уже давно его не видела. С тех пор как мой муж устроил его жить в комнате над магазином у зятя в Тель-Авиве, у нас с ним нет никакой связи. – И он не приходил навещать вас? Не просил, чтобы вы его спрятали? Он не просил у вас помощи в последние дни?

– Какая помощь? Зачем прятать? Что он такого сделал?

– Он много чего сделал, мадам, – отрезал офицер. – Он в розыске за убийство.

– Убийство? Боже праведный! – Роза была потрясена. – Эфраим разыскивается за убийство? Да он слаб как ребенок, он не в состоянии убить даже муху!

– Мне кажется, мадам, – офицер уже начал сердиться, – что вы нам бессовестно лжете! Ваш брат убил британского полицейского, он член банды Штерна[63]. Мы найдем его и повесим, и всех его товарищей тоже!

Роза огорошена словами офицера, но где-то в глубине души она ощущает гордость. Все-таки вышло что-то из ее младшего брата, он не просто пьяница, ничтожество, павлин, как говорил о нем Габриэль, – он борется с проклятыми англичанами. Чтоб он был здоров, ее брат Эфраим, родная душа, он теперь не пьяница – он герой!

Габриэль ждет ее возле Русского подворья.

– Они не дали мне войти, сукины дети, – извиняется он перед ней.

Роза, задыхаясь, рассказывает ему об Эфраиме, который стал членом банды Штерна.

– Ты поверил бы, что из Эфраима может выйти такое?

– Чему ты так радуешься? – остужает он ее пыл. – Это как раз то, что ему подходит: быть в банде Штерна. Все они там бандиты, хуже арабов.

– Но, Габриэль, он ведь сражается за то, чтобы освободить Эрец-Исраэль от проклятых англичан!

– Для этого не нужно убивать англичан. Нужно разговаривать с ними, вести переговоры, как предлагает «Хагана»[64]. Насилие и убийство – не наш путь, евреи не убивают ради убийства, – этими словами он заканчивает спор и шагает к дому.

Роза стоит в растерянности. Минуту назад она была так горда своим братом, который уже не пьяница и бездельник, но борец за свободу. А теперь ее муж называет Эфраима убийцей. Ну и ладно, пусть себе называет как хочет, для нее Эфраим – герой! Самое главное, что он нашел свой путь в жизни и расстался с бутылкой. Если бы только она могла сказать ему, что гордится им, что, если ему потребуется помощь, она поможет ему, она сделает для него все! Господи всемилостивый, спасибо тебе, Эфраим снова стал человеком!

Театр «Габима» выступит в кинотеатре «Эдисон» со спектаклем «Уриэль Акоста», на стадионе «Маккаби» состоится матч на первенство страны между «Хапоэль» и «Маккаби-Хашмонаим»… А Габриэль торчит дома с Розой и просматривает газетные заголовки, в то время как по-настоящему ему хочется только одного: убежать из этого дома, убежать из квартала Охель-Моше, убежать из Иерусалима, убежать от себя самого. С того дня, как он увидел Рухл с англичанином в Тель-Авиве, он не находит себе места. В груди угнездилась сильнейшая боль. Вгрызлась в его живую плоть и не отпускает. Ничто его больше не радует, даже дочки, даже Луна. Он словно внезапно состарился. Человеку тридцать с небольшим, а он чувствует себя так, будто ему шестьдесят. День ото дня он все больше замыкается в себе, с людьми почти не говорит. Мацлиах и Лейто видят: с Габриэлем происходит что-то неладное.

С Розой Габриэль разговаривает еще меньше, чем раньше. Возвращаясь из лавки, он не играет с дочками, у него на это не хватает терпения. Он сильно исхудал и перестал бриться, лицо его покрыто черной щетиной. Всегда элегантный и следящий за своим видом, сейчас он выглядит усталым и неряшливым. В последнее время он стал носить черный берет, как это делают французы. Он сидит в своем кресле в саду и смотрит в никуда. Даже газету «Ха-Арец», которую раньше не выпускал из рук, он перестал покупать. А ведь он годами выходил в полдень из лавки, доходил до улицы Яффо и останавливался около толстого Франца, продавца газет, который в Австрии был адвокатом, – купить газету, задержаться на несколько минут и перекинуться словцом.