Снова провал во тьму без каких-либо видений...
...Рассвет... Кроваво-красный, жуткий, заставляющий стынуть кровь в жилах... Печальные глаза молодой львицы, с мольбой глядящие вдаль... И зовущий голос, доносящийся словно из-за тысячи миль:
– Симба, Симба!.. Очнись!.. Пора в путь!..
Видение начало расплываться, перед глазами поплыли разноцветные круги, до слуха донеслась нескончаемая болтовня попугая. Лев пошевелился, открыл глаза, потянулся, прищурившись на солнышке, встряхнул густой гривой и встал во всем споем великолепии царя зверей. Легкое дуновение ветерка откинуло гриву со лба, на середине которого засияло ярко-алым цветом родимое пятно в виде звезды.
Медленно оглядевшись вокруг, он обратился к своим друзьям:
– Ну что, опять спорите? Жако, ты небось уже надоел Стифли своей болтовней?
– Надоел, надоел! – обиженно отозвался Жако. – Вот и ты туда же! Стараюсь всеми силами ради твоего же благополучия – и никакой благодарности! Такова жизнь! Делаешь, делаешь добрые дела, а в ответ только и слышишь: – «Жако такой, сякой, да этакий!» – Жако нахохлился и принял уж очень обиженный вид.
– Ну, ну, не ворчи, старый мошенник! – примирительно отозвался лев. – Странный сон я видел сегодня, друзья мои! – продолжил он. – Хотелось бы мне знать, что все это может значить?! У меня такое впечатление, будто я перенесся в чудесную страну детства. И знаете, кого я в ней встретил? – он загадочно подмигнул своим закадычным дружкам. – Ха, ха! Вовек не догадаетесь! – видя удивленные взгляды друзей, засмеялся Симба. – Маленького и глупенького, не обделенного тщеславием львенка. Он мне напомнил что-то далекое, призрачно знакомое. Только вот места, куда я перенесся во сне, я не смог узнать. Они лишь очень отдаленно что-то напоминают мне. А вообще, как это здорово, вновь очутиться, пусть даже во сне, в детстве.
Лев широко улыбнулся, сел на задние лапы и запел чуть хриплым баритоном:
Неведомая страна, неузнанная страна.
Отсюда ты не видна отсюда ты далека.
Но тянет, меня к тебе.
Я вижу тебя во сне.
И пусть будет долог путь,
Но все же когда-нибудь,
Я знаю, к тебе приду!
Я знаю, тебя найду!
– Да, да, слышите, Жако, Стифли, я все равно ее найду! И не во сне, а наяву!
Пританцовывая, он свою песню:
Там по деревьям прыгают зеленые мартышки,
Там зебры и газели резвятся как детишки,
А львята и слонята так весело играют,
Там страусы с жирафами друг друга догоняют.
На теплом, добром солнышке гориллы загорают...
Троицу охватило всеобщее веселье. Лев танцевал, кабан кружился вокруг него и пытался рылом ткнуть его то в один бок, то в другой. Попугай выделывал вверху пируэты и тараторил:
– Ой, ля-ля! Ой, ля-ля! Вот это мне нравится, такое настроение я одобряю!
Внезапно лев остановился, понурил голову? и безысходная тоска промелькнула в его глазах. Ошарашенные такой быстрой переменой в настроении друга, Стифли и Жако тоже прекратили дурачиться.
– Потом, – тихим голосом заговорил лев, – у меня перед глазами замелькали жуткие картины. Я до сих пор ощущаю на себе обжигающее дыхание засухи, пронзительный взгляд прекрасных глаз и слышу голос, зовущий меня во сне. Вы должны мне объяснить, друзья, что все это значит? Вы должны знать то, чего не знаю, а может быть не помню, я. Не даром же я видел тебя во сне, Жако! Я уверен, что это был именно ты!
Лев поднял голову и стал в упор смотреть на кабана и попугая. Затем он принял воинственный вид и в его глазах заиграли хитрые огоньки.
– Ну, два старых мошенника! Быстренько выкладывайте все, что знаете! – грозно зарычал Симба и начал наступать на Стифли и Жако.
Смущенные кабан и попугай некоторое время постояли, словно в нерешительности, а затем Жако заговорил дрожащим от волнения голосом:
– Ну что ж, Стифли, действительно пришла пора все рассказать Симбе. За прошедшие годы он подрос, возмужал, стал сильным и смелым львом. И я думаю, он сумеет постоять не только за свою честь. А, может, и сумеет разгадать неразгаданное. Пора отправить короля в его королевство!
– Да, Жако, – ответил Стифли, – я с тобой согласен. Придется нам вспомнить дорогу, пройденную много лет назад. Но, клянусь чутьем всех кабанов сразу, я не забыл ее! Выслушай же нас, Симба! – с этими словами Стифли начал свой рассказ.
... Это было давно, Симба, ты еще был совсем маленьким львенком. Приближенные твоего отца однажды нашли на пути к озеру раненого льва. Он не был жителем нашей родной саванны – грива его была окрашена в темно-коричневый цвет, за что его сразу и окрестили «черногривым». И если бы не вовремя оказанная ему помощь, он стал бы легкой добычей гиен и шакалов. Его чуть живого привели к твоему отцу, Симба.
Черногривый рассказал, что родина его далеко отсюда – у края пустыни Сахара. А он – один из королей тамошних львов, и зовут его Шамхан. На его племя свалились многочисленные бедствия. В их стране началась засуха. Пустыня каждый день отвоевывала у саванны территорию за территорией, опустошая все испепеляющей жарой. Но это было еще полбеды. Во главе каждого прайда черногривых стоял король. Слишком много было таких королей, и они постоянно воевали между собой за лучшую территорию.
