Контрабандисты Гора - [161]

— Мерзкая шлюха! — воскликнула Дарла.

— А уж как она обрадовалась, когда узнала причину своей покупки, и как нетерпеливо торопила нас начать поиски и захватить так называемую «шайку Дарлы», нанятую, чтобы тайно провести разведку в северных лесах.

— Шлюха! — процедила Дарла. — Ты предала нас!

— Вообще-то, это именно я была предана, — напомнила Донна, и издевательски добавила: — Госпожа.

— Ну и что, довольна? — воскликнула Дарла. — Твоя месть удалась! Теперь мы раздеты и скованы, беспомощны и связаны, стоим на коленях во власти мужиков!

— Мы — женщины, — развела руками Донна. — Мы должны быть во власти мужчин.

— А я ненавижу мужиков! — крикнула Дарла.

— Это потому, что Ты не мужчина, — усмехнулась Донна.

— Не понимаю, — буркнула Дарла.

— А Ты попробуй быть той, кто Ты есть, — посоветовала Донна. — И тогда Ты узнаешь, что такое радость рабыней, отдающейся своему господину.

— Нет, нет, нет! — замотала головой Дарла.

— Да, — с придыханием прошептала Эмеральд, крутя своими связанными запястьями.

— Мы нарядили её в алую тунику, — сказал Генсерих. — Бывшая девка-пантера хорошо поняла, как это выделит её, насколько заметной она будет, и как ясно это даст понять, что она, хотя и будет находиться в лесу, больше не будет частью леса.

— Рабская одежда! — буркнула Дарла.

— А мне она нравится, — призналась Донна. — В ней я чувствую себя собой, причём более свободной, чем когда-либо прежде!

— Наша миссия была секретной, — сердито проговорила Дарла. — Как вы узнали о нас?

— Очевидно, что многое поставлено под угрозу, — пожал плечами Генсерих. — Когда две многочисленные и сложные силы ведут борьбу, нет ничего удивительного в том, что у каждой имеются шпионы в лагере противника, возможно даже занимающие весьма высокие должности.

Мне было интересно слышать это. До сего момента я как-то не особо задумывался об этом. В принципе, это не выглядело хоть сколь-нибудь маловероятным. Я украдкой взглянул на Акселя, но внимание того было полностью сосредоточено на Генсерихе.

— Как видишь, — подытожил бородач, — я не могу вас освободить и позволить вам добраться до Лауриуса, чтобы передать свои сведения.

— Тогда подержите нас какое-то время, — предложила Дарла, — а затем освободите. Я уверена, что корабль скоро отойдёт от причала. Как только это произойдёт, в нашей информации больше не будет ни смысла, ни ценности.

— Но мне не платили за то, чтобы я вас освобождал, — хмыкнул Генсерих.

— Только не ошейник! — воскликнула Дарла.

— Нет, нет! — закричала Туза, по-видимому, забыв о предупреждении сделанном ей ранее.

Эмеральд и Хиза промолчали.

Я уже давно ощутил, что судьба пленниц будет решена сегодня. Мне было очевидно, что налётчикам не было никакого смысла держать их здесь. На мой взгляд, наиболее вероятной судьбой, которая могла ожидать пленниц, были ошейник и продажа. Это — обычная судьба пленницы, и, конечно, теперь было ясно, что женщины-пантеры были именно такими пленницами. Помнится, Аксель, не разделял моей уверенности в этом.

— Вы слишком много знаете, — развёл руками Генсерих. — Мне заплатили за то, чтобы убить вас.

— Нет, нет! — воскликнула Донна, явно ошеломлённая услышанным.

Мне вспомнилось, что ранее Аксель заметил, что нам не было известно о том, что должно было купить золото, данное Генсериху.

— Нет! — выкрикнула Дарла.

— Мы — женщины, не убивайте нас, пожалейте нас! — заплакала Туза.

— То есть, теперь вы — женщины? — уточнил Генсерих.

— Пожалуйста, Господин, — всхлипнула Донна. — Не причиняйте им вреда!

— Пощадите! — взмолилась Эмеральд.

— Пожалуйста, пожалуйста! — причитала Хиза.

— Мы сделаем это быстро, — пообещал Генсерих.

— Приготовься спустить слина на Генсериха, — шепнул я Акселю.

— Не глупи, — отмахнулся тот. — Ты что, хочешь умереть?

— Мы — женщины! — глотая слёзы, проговорила Дарла.

— Но вы же свободные женщины, — напомнил ей Генсерих.

— Слин, — прошептал я Акселю.

— Нет, — покачал он головой. — Подожди!

— Сейчас, — прошипел я.

— Подожди, — повторил мой товарищ.

— Пожалуйста, — попросила Дарла, — пусть это будет ошейник!

— Вы свободны, — сказал Генсерих. — Уверен, ни одна из вас не приняла бы унижение ошейника и последующей продажи?

— Мы примем, — заявила Дарла. — Да!

— Будьте милосердны, Господин! — вставила свой голос Донна.

— Милосердия! — крикнула Туза.

— Пожалуйста, Господин! — воскликнула Эмеральд.

— «Господин»? — переспросил Генсерих.

— Да, «Господин»! — подтвердила она.

— А что насчёт тебя? — осведомился Генсерих, посмотрев на Хизу.

— Господин! — всхлипнула та.

Генсерих отступил на пару шагов и окинул взглядом пленниц.

— Объявите себя рабынями, — потребовал он.

— Я — рабыня! — заявила Дарла.

— Я — рабыня! — повторила за ней Туза.

— Я — рабыня, Господин! — призналась Эмеральд.

— Я — рабыня, Господин! — выдохнула Хиза.

Всё, теперь эти женщины были рабынями, полностью по закону. Такие слова не могут быть взяты назад.

— Ну а теперь Вы можете попросить об ошейнике, как и положено рабыням, коими вы отныне являетесь, — объявил Генсерих.

— Как рабыня я прошу господина об ошейнике, — проговорила Дарла.

— Как рабыня, я прошу господина об ошейнике, — одна за другой повторили за ней Туза, Эмеральд и Хиза.