Контрабандисты Гора - [163]

— Размышления — слабость, — ответил Рортон. — Мы знаем, что должно быть сделано, и это следует исполнить.

Он угрожающе обвёл взглядом окружавших его мужчин.

— Не вмешивайтесь, — предупредил Рортон. — Не трогайте ни ножи, ни арбалеты.

Все смотрели то Генсериха, то друг на друга. Нерешительность была написана на их лицах, читалась в их глазах.

Всем было очевидно, что бунтовщик вскроет горло Дарлы прежде, чем любой из них успеет потянуться к кинжалу.

— Вопрос ещё не решён, — напомнил Генсерих.

— Я уже всё решил, — заявил Рортон. — Наш работодатель не тот человек, которого можно злить безнаказанно. Возможно, Ты хочешь умереть, но я такого желания не испытываю.

— Но Ты тоже можешь умереть, — вступил в их перепалку я.

Бунтовщик ошарашено уставился на меня.

— Вот я не боюсь злить работодателя, независимо от того, кем или чем он может быть, — сказал я. — Честно говоря, я даже одобряю работодателя, за его предвидение и решение внедрить свое агента или агентов, чтобы далее гарантировать успех его планов.

— Эта будет первой, — сообщил Рортон.

Глаза Дарлы были настолько широки, что казалось вот-вот выпадут из орбит. Она оставалась абсолютно неподвижной.

— Если Ты вскроешь ей горло, — предупредил я, отчаянно надеясь на то, что могу рассчитывать на поддержку Акселя, — слин убьёт тебя.

— Уверен, вы этого не сделаете! — не поверил мне Рортон.

Тогда, к моему облегчению, Аксель наклонился вплотную к косматой, массивной голове зверя, его губы зашевелились. Какое именно слово он произнёс, я расслышать не смог, но реакция Тиомена была мгновенной. Его уши прижались к голове, и подобрался, присел, и из его утробы послышалось глухое рычание.

— Это была команда готовности, — прокомментировал я.

— Убейте зверя! — крикнул Рортон, обращаясь то ли к Генсериху, то ли ко всем остальным.

— Это — ценное животное, — развёл руками Генсерих.

— Убейте незнакомцев, убейте их обоих! — потребовал тогда Рортон.

— А разве они не наши гости? — осведомился бородач.

— Убейте их! — закричал Рортон.

— Не думаю, что нападать на хозяина слина в присутствии его слина было бы хорошей идеей, — заметил Генсерих.

— Может быть, Ты сам попробуешь это сделать, — предложил ему Ясон.

— Работодатель будет недоволен, — предупредил Рортон.

— Работодатели часто недовольны, — развёл я руками. — Давай предположим, что раздосадованный работодатель убьёт тебя. Никто ведь не знает, что у него на уме. Может да, может нет. Я не знаю. Если да, то выбор у тебя не богат. Ты можешь выбирать между умереть сейчас или умереть позже.

— Убери свой кинжал, Рортон, — посоветовал Генсерих.

Но тот не спешил следовать совету вожака. Вместо этого он посмотрел на Акселя и сказал:

— Ты не спустишь слина!

— Спущу, — заверил его Аксель, и только после этого Рортон отступил от женщины и сердито вогнал свой кинжал в ножны.

Едва потеряв поддержку, Дарла завалилась на землю. Похоже, она была в глубоком обмороке.

— Так кто здесь главный? — поинтересовался бородач.

— Генсерих главный, — буркнул Рортон

Трое или четверо мужчины собрались вокруг Рортона.

— Убейте его, — приказал им Ясон.

— Нет, — остановил их Генсерих. — Он всего лишь был предан своей плате.

— Вот и вы будьте преданными своей, — проворчал Рортон. — Женщины должны быть убиты.

— Пожалуйста, нет, Господин! — всхлипнула Донна.

— Только дурак и слабак прислушивается к словам рабыни, — процедил Рортон.

— И только дурак или слабак будет игнорировать истину и правду, независимо от того, кем это сказано, — парировал Генсерих.

— Давайте убьём их, — предложил кто-то из присутствующих.

— Нет, — сказал другой. — Они — простые рабыни.

— Они много знают, — настаивал первый.

— Так же, как и мы все здесь присутствующие, — напомнил ему второй.

— Мы просим пощады у наших владельцев, — взмолилась Туза.

— Мы — рабыни, — присоединилась к ней Эмеральд. — Окажите нам милосердие, Господа!

— Милосердия, Господа! — заплакала Хиза.

— Давайте всё же доставим их работодателю, как рабынь, — снова прозвучало прежнее предложение. — Пусть он сам решает, что с ними делать.

— Правильно, — поддержал первый.

— Верно, — согласился второй.

— Нет, Господин, — попросила Донна.

— Помалкивай, — бросил ей Генсерих.

— Давайте проголосуем, — предложил кто-то.

— Правильно, — тут же поддержал его другой.

— Голосуем, парни, — сказал третий.

— Нет, — остановил их Генсерих. — Я здесь лидер, мне решать.

— Ну так решай, — потребовал Рортон.

— Мы продадим их, — объявил Генсерих.

— Нет! — воскликнул его оппонент.

— Спасибо, любимый Господин! — радостно вскрикнула Донна, но тут же сникла под сердитым взглядом своего хозяина. — Простите меня, Господин!

Похоже, от избытка чувств рабыня забыла о том, что ей было приказано молчать. Я отметил, что Генсерих её не ударил. Не был ли он из тех глупцов, спросил я себя, которые влюбляются в рабынь? И я боялся, что да. Даже у сильных мужчин могут быть свои слабости, свои абсурдные недостатки.

— Мы по-прежнему разделены! — сказал Рортон.

— Но я здесь главный, — напомнил Генсерих.

— Ты просто боишься слина! — заявил Рортон.

— Конечно, — не стал отрицать бородач. — Покажи мне того дурака, который не боится?

— Его можно убить, — намекнул Рортон.