Конец пути - [3]
Осборн: Да, я знаю.
Гарди: Это кто тебе рассказал?
Осборн: Он сам и рассказал.
Гарди: Правда? Мы-то старались все это дело замять. Просто, я это к тому, в каком состоянии он находится. (Встает и надевает ранец. Пауза) Знаешь, Осборн, тебе надо бы быть командиром.
Осборн: Ерунда!
Гарди: Правда, правда. Это видно за километр. Я знаю, Стэнхоуп — храбрый и все такое, но, черт побери, ты же старше его вдвое, да и потом ты такой разумный старик.
Осборн: Не будь свиньей. Он был командиром, когда я еще даже не записался на фронт. С его опытом он стоит дюжины таких, как я.
Гарди: Да ты лучше меня знаешь, что командиром должен быть ты.
Осборн: Нет, он непревзойденный командир. Он бы уже мог командовать батальоном, если бы…
Гарди: Вот именно, если бы… (смеется).
Осборн: Ладно, кончай смеяться. Что еще осталось передать?
Гарди: Да нечего больше.
Осборн: А журнал?
Гарди: О Господи! Ну, ты и зануда! Ладно. Вот, возьми. (Находит среди бумаг журнал). Заполнен до последней минуты. Вот моя последняя запись: «17.00–20.00. Все спокойно. Немецкий летчик перелетел через окопы. Убил крысу».
Осборн: Летчик убил крысу?
Гарди: Да нет, осел, я убил крысу. Ладно, допивай свое виски, я хочу упаковать кружку. Оставляю тебе последнюю каплю в бутылке.
Осборн: Спасибо. (Допивает виски и отдает кружку Гарди).
Гарди: (укладывая кружку) Ну, я пошел.
Осборн: Ты что, не дождешься Стэнхоупа?
Гарди: Да нет, что-то не хочется. Очень уж он придирчивый. Окопы у нас и впрямь довольно грязные. Если он поймает меня, будет отчитывать несколько часов. (Надевает на плечи ранец, вешает через плечо противогаз, бинокль, планшет, компас, пока не становится похож на коммивояжера. Одеваясь, говорит) Ну, желаю удачных шести дней. Не забудь переодеться, сынок, если промокнешь.
Осборн: Не забуду, папа.
Гарди: И смотри, не пропусти большое наступление.
Осборн: Ни за что! Такое пропустить нельзя. Обязательно сделаю пометку в дневнике.
Гарди: (в полной амуниции) Ну как? Похож я на бравого солдата?
Осборн: О да. На месте какого-нибудь немца я бы просто остолбенел при виде тебя.
Гарди: Еще бы!
Осборн: Боюсь, не смог бы бежать от смеха.
Гарди: Не груби. (Наклоняется, чтобы прикурить от свечи, и смотрит на стол). Черт побери! Опять этот жук.
Осборн: Какой?
Гарди: Да эта уховертка. Так и бегает вокруг свечки часов с пяти. Уже, наверное, целую милю намотала.
Осборн: Будь я уховерткой, я бы здесь не шлялся.
Гарди: Я бы тоже. Я бы отправился домой. Слушай, а вы когда-нибудь устраивали бега уховерткам?
Осборн: Нет.
Гарди: Очень весело. Мы так каждый вечер развлекались.
Осборн: А правила какие?
Гарди: Ну, каждый берет по уховертке и ставит ее на линию. По команде «Старт!» сжимаешь ее и погоняешь спичкой по столу. Вчера вечером я выиграл десять франков — у меня была замечательная уховертка. Хочешь, научу, как мухлевать.
Осборн: Как?
Гарди: Обещаешь никому не говорить?
Осборн: Обещаю.
Гарди: Ну, если хочешь выжать из нее всю скорость, окуни в виски — будет мчаться, как ошпаренная.
Осборн: Понятно. Огромное тебе спасибо.
Гарди: Ну, мне пора. Пока!
Осборн: Пока! (Гарди поднимается по лестнице, весело напевая)
Слова затихают в ночи. Осборн встает и переносит свой ранец на койку у стола. В это время из прохода слева выходит ротный повар. Через правую руку у него перекинута скатерть, в левой руке тарелка с хлебом.
Мейсон: Простите, сэр. Можно накрывать ужин?
Осборн: Накрывайте (Убирает со стола бумаги и перекладывает их на свою койку).
Мейсон: Благодарю вас, сэр. (Накрывает на стол).
Осборн: Чем сегодня вы собираетесь нас побаловать, Мейсон?
Мейсон: Супом, сэр, отбивными и ананасом.
Осборн: (подозрительно) Отбивными?
Мейсон: Да, сэр, отбивными.
Осборн: Из какого же мяса, Мейсон?
Мейсон: Сэр, зачем вы так? Я бы не хотел углубляться.
Осборн: Из обычного рационного мяса?
Мейсон: Да, сэр, но форма будет новая. Пахнет, как печень, сэр, но, конечно, вид не такой приятный, как у печени.
Мейсон выходит из блиндажа. Осборн присаживается к столу и изучает карту. Сверху из окопа доносятся голоса: (низкий голос) «Это штаб роты, сэр», (моложавый голос) «Благодарю вас». Пауза. Затем снова низкий голос: «Лучше спуститься вниз, сэр». Моложавый: «Да, конечно». Рали ощупью спускается по лестнице и останавливается, освещенный свечой. Оглядывается слегка смущенно. Рали — хорошо сложенный, крепкий молодой человек лет восемнадцати. На нем новенькая с иголочки форма второго лейтенанта. Осборн поднимает глаза от карты. С удивлением и интересом разглядывает незнакомца.
Осборн: Привет!
Рали: Добрый вечер (замечает седину Осборна и добавляет), сэр.
Осборн: Вы наш новый офицер?
Рали: М-м, да. Я был в штабе батальона и мне приказали явиться сюда.
Осборн: Вот и хорошо. Мы ждали вас. Присаживайтесь.
Рали: Благодарю (садится осторожно на ящик напротив Осборна).
Осборн: Может, снимете ранец?
Рали: Да, конечно.
Осборн: Хотите выпить?
Рали: М-м, ну…
Осборн: Вы что, не пьете виски?
Рали: (поспешно) Пью, да, но… глоточек, сэр.
Осборн: (наливая немного виски и разбавляя его водой) Виски заглушает вкус воды…
Рали: Правда? (пауза, затем смеется нервно).
Осборн: …а вода заглушает вкус виски
Семейство Стивенсов, живущее в одном из пригородов Лондона, отправляется в ежегодный отпуск на море. Несколько часов на поезде, и они оказываются в городке Богнор, в пансионе, куда они приезжают уже двадцать лет. На две недели они могут вырваться из будничной жизни с ее заботами и обязанностями, почувствовать себя свободными, поразмышлять о том, что им в жизни действительно важно. Шеррифф с такой нежностью и деликатностью описывает своих героев, что читатель начинает ценить и их, и незамысловатые радости обыденной жизни.
Драма о браке Джорджа Оруэлла с 30-летнему помощницей редактора журнала Соней Браунелл. Лондон, 1949 год. В больнице «Юнивесити колледж» находится Джордж Оруэлл с тяжелой формой туберкулеза…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.