Конец пути - [23]
Стэнхоуп: Последняя?! Да ведь мы закупили шесть, черт побери!
Мейсон: Да, правда, но пяти уже нет.
Стэнхоуп: И куда же они подевались?
Мейсон: Одну выпили в первый вечер, другую…
Стэнхоуп: Ради Бога, Мейсон, не надо так подробно. Что ж, придется довольствоваться до рассвета этой. (Обращается к Троттеру и Гибберту) Уже завтра, на рассвете…
Троттер: Хватит об этом!
Стэнхоуп: Ладно, тогда кто будет виски?
Троттер: Я — пас, мне уже некуда. Я бы выпил чайку, Мейсон.
Мейсон: Слушаюсь, сэр. (Выходит)
Стэнхоуп: Чай?!
Троттер: Да, а что? Мне хочется хорошего крепкого чайку. А пока все-таки налей-ка мне глоток виски — что-то сердечко прихватило.
Стэнхоуп: Держи! (Гибберту) А тебе?
Гибберт: Давай, я не прочь!
Троттер: (подавляя икоту) Еще чашечку чая и пойду сменю юного Рали. Жаль, что он не ужинал с нами.
Стэнхоуп: Я его звал. Говорил, чтобы спустился на часок, а старший сержант подменил бы его.
Троттер: Интересно, почему он не пришел?
Гибберт: Парень выполняет свой долг. Мне он сказал, что ему больше нравится быть наверху с солдатами, чем здесь, с нами.
Стэнхоуп: (спокойно) Это его слова?
Гибберт: Да. Я рассказал ему про цыпленка, шампанское, сигары, а он уставился на меня и говорит: «Вы что, серьезно?» Как будто мы должны были все это выбросить.
Троттер: Боюсь, что рейд подействовал на него сильнее, чем мы думали. (Пауза). Мне Рали нравится. Он отважный и сильный — как он нес немца под мышкой сквозь дым! Как ребенка!
Гибберт: А ты видел его потом? Он вошел в блиндаж и не произнес ни слова; казалось, он не понимал, где находится.
Троттер: Да ведь он еще мальчишка!
Стэнхоуп: (Гибберту) Он действительно сказал тебе, что с солдатами ему лучше, чем с нами?
Гибберт: Да, так и сказал.
Троттер: Надеюсь, он дослужится до Военного Креста. Если бы у меня был сын, я бы хотел, чтобы он был похож на него — такой же сильный и храбрый.
Стэнхоуп: Да прекратите вы наконец говорить об этом проклятом рейде!
Троттер: (удивленно) Да, но…
Стэнхоуп: Я говорю: заткнитесь!
Троттер: (смущенно) Да ладно тебе.
Стэнхоуп: Так хорошо сидели, пока вы не начали снова болтать о войне!
Троттер: Лично я не начинал.
Стэнхоуп: Вот именно ты и начал.
Троттер: Да ты сам начал.
Стэнхоуп: Тогда ты прекрати, ради Бога!
Троттер: Да ладно, ладно.
Гибберт: Я вам рассказывал когда-нибудь о девице из Сохо?
Стэнхоуп: Не помню, наверное, рассказывал.
Гибберт: (невозмутимо) Это вас развеселит. Как-то раз ходил я на танцы и возвращался домой довольно поздно…
Стэнхоуп: Вот и сейчас уже поздно. А тебе в одиннадцать идти в караул. Так что лучше пойди и поспи.
Гибберт: Да ладно. Я еще свеж, как огурчик.
Стэнхоуп: Может быть. Однако отправляйся спать.
Гибберт: Что?
Стэнхоуп: (повышая голос) Я сказал: «Отправляйся спать!»
Гибберт: Ничего не скажешь, хорошенькое завершение ужина.
Гибберт: (дерзко) Вот сам и иди спать. (Молчание. Стэнхоуп смотрит на хихикающего Гибберта)
Стэнхоуп: Что ты сказал?
Гибберт: Да я пошутил.
Стэнхоуп: Повторяю: что ты сказал?
Гибберт: Я сказал: «Вот сам и иди спать». (Стэнхоуп смотрит на Гибберта в упор. Гибберт снова хихикает)
Стэнхоуп: (кричит) Убирайся отсюда!
Гибберт: (с угрозой) Слушай, ты что…
Стэнхоуп: (ревет) Убирайся вон с моих глаз!! (Глядя испуганно на Стэнхоупа, Гибберт неслышно уходит в свой блиндаж. Наступает тишина. И вдруг слышится грозный залп орудий) Эта гнида действует мне на нервы.
Троттер: Бедняга так веселился.
Стэнхоуп: А тебя он не бесит?
Троттер: Просто он хотел немного взбодриться.
Стэнхоуп: Да меня тошнит от этого ублюдка. (Мейсон приносит Троттеру кружку с чаем и выходит). Я завидую тебе, Троттер. Ты всегда спокоен, тебя ничто не может вывести из себя.
Троттер: Всегда спокоен? (Вздыхает) Да что ты знаешь обо мне?
Стэнхоуп: То, что ты никогда не бесишься, а когда тебе хорошо, то ты готов петь.
Троттер: Ну, не знаю, я иногда насвистываю.
Стэнхоуп: Кажется, что ты всегда одно и то же чувствуешь.
Троттер: Но почему же? Сейчас, например, я чувствую, будто меня надули изнутри. (Пауза. Троттер пьет чай маленькими глотками, а Стэнхоуп — виски) Гибберт свои картинки оставил. Надо же, что носит с собой… (Встает) Ну что ж. пойду сменю юного Рали. И все-таки жаль, что его не было с нами. (Пытается застегнуть китель, но безуспешно. Тогда он надевает ремень поверх незастегнутого кителя, натягивает каску и вешает через плечо противогаз). Пока!
Стэнхоуп: Ты понимаешь, что теперь ты мой заместитель, Троттер?
Троттер: Впервые слышу.
Стэнхоуп: Я назначаю тебя.
Троттер: Слушаюсь, шкипер! (Пауза) Спасибо. (Идет к выходу) Я не подведу тебя, будь спокоен.
Стэнхоуп: После дежурства постарайся хорошенько выспаться. Мы должны быть готовы к половине шестого.
Троттер: Так точно, шкипер! Ну, я пошел. Хоть немного остыну наверху, а то зажарился тут совсем из-за этих чертовых свечей.
Стэнхоуп: У меня тоже голова раскалывается от них. (Задувает три свечи, остается гореть только одна)
Троттер: (стоя посередине лестницы) Туман понемногу рассеивается.
Стэнхоуп: (безразлично) Да? (Троттер уходит в ночь. Стэнхоуп в задумчивости стоит у стола)Мейсон!
Мейсон: (из своего блиндажа) Сэр?
Стэнхоуп: Несите ужин для мистера Рали.
Мейсон
Семейство Стивенсов, живущее в одном из пригородов Лондона, отправляется в ежегодный отпуск на море. Несколько часов на поезде, и они оказываются в городке Богнор, в пансионе, куда они приезжают уже двадцать лет. На две недели они могут вырваться из будничной жизни с ее заботами и обязанностями, почувствовать себя свободными, поразмышлять о том, что им в жизни действительно важно. Шеррифф с такой нежностью и деликатностью описывает своих героев, что читатель начинает ценить и их, и незамысловатые радости обыденной жизни.
Художник, доживший до преклонных лет, встречает молодую женщину, очень похожую на его мать. Сам герой никогда не знал собственной матери. Она бросила его еще младенцем, в роддоме, но при этом оставила при нем свою фотографию, которую он хранил всю жизнь. И вот спустя много лет он встречает женщину, как две капли воды похожую на ту, что на фотографии. Между ними возникают непростые отношения.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В пьесе Миеко Оучи «Синий свет» мы застаём 100-летнюю Лени Рифеншталь в офисе голливудской киностудии. Она готова сделать отчаянный шаг и решиться на съёмки своего первого художественного фильма за последние пятьдесят лет, но что из этого выйдет, — вот вопрос.
Cпектакль «Рыдания» про генетику женского одиночества, сконструирован из монологов трех женщин, представительниц одной семьи: дочери, матери и бабушки.Три поколения потерянных женщин — восемнадцатилетняя, сорокачетырехлетняя и семидесятилетняя. Они все дезориентированы, все несчастливы. Их несчастье не социальное, а внутреннее: «Они загнаны в ментальные ловушки, это их личная несвобода».
В сборник пьес известнейшего английского драматурга Джона Осборна (1929–1994) вошли три его пьесы: «Оглянись во гневе», «Комедиант» и «Лютер». Две последние пьесы на русском языке печатаются впервые.Экранизации и постановки:Оглянись во гневе / Look Back In Anger — Великобритания (Т.Ричардсон) 1958Полковник Редль / Oberst Redl (И.Сабо) (cценарий в соавт.) 1985Комедиант / The Entertainer — Великобритания (Т.Ричардсон) 1960Атака лёгкой кавалерии / The Charge of the Light Brigade (cценарий) — Великобритания (Т.
В формальном плане Вальчак пользуется театральной условностью, вводя символические фигуры и ожившие предметы, как, например, в пьесе «Шахта». Герой пьесы — шахтерский город Валбжих, олицетворяемый неким шатающимся по улицам типом по имени Валек.