Конец пути - [24]
: Слушаюсь, сэр. (Мейсон приносит тарелки с дымящейся едой, собирает и уносит ненужную посуду. По лестнице медленно спускается Рали. Останавливается у подножия лестницы, стягивает каску и остается стоять в нерешительности. Стэнхоуп сидит у стола, докуривает сигару. Молчание. Сверху доносится гул орудий).
Стэнхоуп: Мне кажется, я просил тебя спуститься на ужин в восемь часов.
Рали: Да, но…
Стэнхоуп: Что «да, но»?
Рали: Но я подумал, что ты не будешь возражать, если я не приду.
Стэнхоуп: Понятно. То есть, ты подумал, что я позвал тебя просто так и что мне все равно, придешь ты или нет.
Рали: Извини…
Стэнхоуп: Вот твой ужин. Мы тебе оставили.
Рали: Спасибо, что подумали обо мне, но… но я уже поел наверху.
Стэнхоуп: Ты уже поел наверху? Как я должен тебя понимать?
Рали: Ну, мне принесли чай и хлеб с сыром, когда я был на посту.
Стэнхоуп: Ты что, хочешь сказать, что ел с солдатами?
Рали: Понимаешь, сержант Бейкер предложил…
Стэнхоуп: 3начит, теперь ты подчиняешься сержанту Бейкеру?
Рали: Нет, но…
Стэнхоуп: И ты ешь солдатский паек, когда им и так еды не хватает?
Рали: Но они сами поделились со мной.
Стэнхоуп: А теперь слушай меня. Я понимаю, что ты — новичок, но мне казалось, что у тебя хватит ума не лезть к солдатам, особенно когда они едят. Ты думаешь, им это приятно? Мне надо, чтобы моих офицеров уважали, а не смеялись над ними.
Рали: Зачем же тогда они угощали меня?
Стэнхоуп: Ты что, не понимаешь, что они подурачились над тобой?
Рали: Но почему? Зачем им это нужно?
Стэнхоуп: Значит, ты лучше меня знаешь моих солдат? (Молчание. Рали смотрит Стэнхоупу прямо в глаза)
Рали: Прошу прощения, если я был не прав.
Стэнхоуп: Садись.
Рали: Спасибо, я постою.
Стэнхоуп: (вдруг кричит) Садись!! (Рали садится на ящик справа от стола. Стэнхоуп успокаивается и говорит)Я так понимаю, что ты предпочитаешь быть наверху с солдатами, а не здесь, внизу, с нами.
Рали: О чем ты?
Стэнхоуп: Что ты говорил Гибберту?
Рали: Гибберту? Ничего.
Стэнхоуп: Не лги!
Рали: (встает) Я не лгу! Зачем мне лгать?
Стэнхоуп: Тогда почему ты не спустился на ужин, если я велел тебе?
Рали: Я… мне не хотелось есть. У меня болела голова, а наверху прохладнее…
Стэнхоуп: Ты хоть понимаешь, что своим отсутствием ты оскорбил Троттера и Гибберта?
Рали: Я же не хотел этого!
Стэнхоуп: Но ты оскорбил и, надеюсь, теперь это понимаешь?
(Рали ничего не отвечает. Он пытается понять, почему Стэнхоуп в бешенстве, а Стэнхоуп уже не в силах сдерживать себя).
Стэнхоуп: (громко) Я повторяю — теперь ты понимаешь, а?
Рали: Да, и я прошу прощения.
Стэнхоуп: Мои офицеры держатся вместе, и я не потерплю никаких выскочек.
Рали: Я поговорю с Троттером и Гиббертом. Я не думал… (Стэнхоуп поднимает руку с сигарой. Рука его так сильно дрожит, что ему едва удается взять сигару в рот. Рали с ужасом смотрит на Стэнхоупа).
Стэнхоуп: Что ты так пялишься?
Рали: (опуская голову) Ничего.
Стэнхоуп: Со мной что-нибудь не так?
Рали: Нет. (Колеблется мгновение, но потом говорит срывающимся голосом) Денис, мне очень жаль, если мое появление в твоей роте неприятно тебе.
Стэнхоуп: О чем это ты?
Рали: Я же вижу, что тебе неприятно мое присутствие.
Стэнхоуп: Мне неприятно твое присутствие?
Рали: С тех пор, как я появился…
Стэнхоуп: Не понимаю, что ты несешь? А вот то, что ты набитый дурак, мне действительно неприятно. (Пауза). Ешь лучше. Пока все не остыло.
Рали: Спасибо, я не голоден.
Стэнхоуп: Боже ж ты мой! Ты можешь сесть и поесть, как мужчина?
Рали: Я не могу есть, извини.
Стэнхоуп: (кричит) Ты будешь жрать наконец?!!
Рали: Господи! Да как ты не понимаешь? Я не могу сесть за стол и спокойно есть… (голос его чуть не срывается) когда… когда Осборн лежит там. (Стэнхоуп медленно поднимается. Глаза его широко раскрыты; он говорит, задыхаясь, срывающимся голосом)
Стэнхоуп: Да ты что?! Ах ты, свинья паршивая! Значит, ты думаешь, что только тебе не все равно?!
Рали: Но ведь вы же можете сидеть здесь и пить шампанское, и курить сигары и…
Стэнхоуп: Да Осборн был один-единственный человек, кому я мог доверять, мой лучший друг; единственный, с кем я мог говорить как мужчина с мужчиной, кто все понимал; и ты думаешь, что мне все равно?!
Рали: Так как же тогда вы можете…?
Стэнхоуп: Чтобы забыть, идиот, чтобы забыть!! Понимаешь?
Рали: Прости меня, Денис. Я… я этого не понял. (Стэнхоуп не отвечает) Ты не представляешь себе, как я…
Стэнхоуп: Уйди, пожалуйста, оставь меня в покое.
Рали: Может, я мог бы… (Стэнхоуп дико кричит на Рали)
Стэнхоуп: Убирайся вон!! Слышишь? Ради Бога, убирайся. (Рали уходит в свой блиндаж, а Стэнхоуп остается один. Снаружи осветительные ракеты прорезают темноту. Вдали слышен несмолкающий гул орудий)
Занавес
Перед рассветом. Свечи уже погасли. В блиндаже темно, и только отблеск осветительных ракет слегка освещает его. Вдали по-прежнему слышен гул орудий.
В темноте появляется фигура человека. Он ощупью направляется к столу, чиркает спичкой и зажигает свечу. Это Мейсон. Он сначала привыкает к свету, а потом поворачивается к койке Стэнхоупа. Стэнхоуп лежит, свернувшись, на койке под плотно подоткнутым одеялом.
Мейсон: (тихо) Сэр… (Стэнхоуп не шевелится. Мейсон осторожно трясет его за коленку)
Семейство Стивенсов, живущее в одном из пригородов Лондона, отправляется в ежегодный отпуск на море. Несколько часов на поезде, и они оказываются в городке Богнор, в пансионе, куда они приезжают уже двадцать лет. На две недели они могут вырваться из будничной жизни с ее заботами и обязанностями, почувствовать себя свободными, поразмышлять о том, что им в жизни действительно важно. Шеррифф с такой нежностью и деликатностью описывает своих героев, что читатель начинает ценить и их, и незамысловатые радости обыденной жизни.
Драма о браке Джорджа Оруэлла с 30-летнему помощницей редактора журнала Соней Браунелл. Лондон, 1949 год. В больнице «Юнивесити колледж» находится Джордж Оруэлл с тяжелой формой туберкулеза…
В пьесе «Голодные» Сароян выводит на сцену Писателя, человека, в большой степени осознающего свою миссию на земле, нашедшего, так сказать, лучший вариант приложения душевных усилий. Сароян утверждает, что никто еще не оставил после себя миру ничего лучше хорошей книги, даже если она одна-единственная, а человек прожил много лет. Лучше может быть только любовь. И когда в этой пьесе все герои умирают от голода, а смерть, в образе маленького человека с добрым лицом, разбросав пустые листы ненаписанного романа Писателя, включает музыку и под угасающие огни рампы ложится на пол, пустоту небытия прерывают два голоса — это голоса влюбленных…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В основу сюжета пьесы легла реальная история, одним из героев которой был известный английский писатель Оскар Уайльд. В 1895 году маркиз Куинсберри узнал о связи своего сына с писателем и оставил последнему записку, в которой говорилось, что тот ведет себя, как содомит. Оскорбленный Уайльд подал на маркиза в суд, но в результате сам был привлечен к ответственности за «совершение непристойных действий в отношении лиц мужского пола». Отсидев два года в тюрьме, писатель покинул пределы Англии, а спустя три года умер на чужбине. «Поцелуй Иуды» — временами пронзительно грустная, временами остроумная постановка, в которой проводятся интересные параллели между описанной выше историей и библейской.
Есть такие места на земле – камни, деревья, источники, храмы, мечети и синагоги – куда люди всегда приходят и делятся с Богом самым сокровенным. Кто еще, в самом деле, услышит тебя и поймет так, как Он?..Поначалу записывал занятные истории, как стихи – для себя. Пока разглядел в них театр.Наконец, возникли актеры. Родились спектакли. Появились зрители. Круг замкнулся…Четыре монопьесы о Любви.