Кохання гетьмана Мазепи - [12]
Російські літописці «Великого» Петра І використали подробиці життя гетьмана для знеславлення останнього. У цьому протиставленні І. Мазепа виглядав, як старий ловелас, негідник. У той же час на цьому фоні інтимне життя царя виглядало не таким моторошним та злочинним (насильно відправив першу дружину в монастир, наказав убити коханку і т. п.). Незаангажоване дослідження біографії керманича України дає підстави зробити висновок про те, що це насправді була шляхетна, вихована людина, яка дотримувалася Божих заповідей, намагалася вирішити питання шлюбу, поєднання з коханою законним чином. Його листування з цього приводу — справжня Поезія душі. Гетьман І. Мазепа відкрив у них своє серце — полум’яне, жагуче, пристрасне. Тільки така людина не могла бути РАБОМ обставин. Тільки така людина наважилася на відчайдушний КРОК — змінити ситуацію для українців на краще.
Додатки
Листи гетьмана І. Мазепи до Мотрі Кочубей
1.
Мое серденько, мой квіте рожаной!
Сердечне на тое болію, що надалеко под мене ідеш, а я немогу очиц твоих и личка біленкого видіти; через сее писмечко кланяюся и всі члонки цілую любезно.
2.
Мое серденко!
Зажурилемся, почувши от дівки такое слово, же В. М. за зле на мене маеш, иже В. М. при собі не задержалем, але одослал до дому. Уваж сама, щоб с того виросло. Першая: щоб твои родичи по всім світі розголосили, же взяв у нас дочку у ночі кгвалтом и держит у себе місто подложниці. Другая причина, же державши В. М. у себе, я бым не могл жадною мірою витримати, да и В. М. так же: мусіли биємо из собою жити так, як малженство кажет, а потом пришло бы неблагословеніе од Церкви и клятва, жебы нам с собою не жити. Гді ж бы я на тот час поділ. И мні б же чрез тое В. М. жаль, щоб есь на потом на мене не плакала.
3.
Мое сердечне коханье!
Прошу, и велце прошу, рачь зо мною обачитися для устной розмови. Коли мене любиш, не забувай же; коли не любиш, не споминай же! Спомни свои слова, же любить обіцала, на що ж мині и рученку біленкую дала.
И повторе и постокротне прошу, назначи хочь на одну минуту, коли маемо з собою видітися для общаго добра нашего, на которое сама ж преже соизволила есь была; а нім тое будет, пришли намисто з шіи своей, прошу.
Мое сердечко!
Уже ти мене изсушила красним своим личком и своими обітницами.
Посилаю теперь до В. М. Мелашку, щоб о всім розмовилася з В. М. Не стережися еи ні в чем, бо есть вірная В. М. и мині во всім.
Прошу и велце, за нужки В. М., мое серденко, облапивши, прошу, не одкладай своеи обітници!
5.
Мое серце коханое!
Сама знаеш, як я сердечне шалене люблю В. М.; еще нікого на світі не любил так. Мое б тое щастье и радость, щоб нехай іхала, да жила у мене; тилко ж я уважив, якій конец с того может бути, а звлаща при такой злости и заедлости твоих родичов. Прошу, моя любенко, не одміняйся ні в чом, яко юж не поеднокрот слово свое и рученку дала есь, а я взаемне, поки жив буду, тебе не забуду.
6.
Мое серденко!
Не маючи відомости о повоженью В. М., чи вже перестали В. М. мучити и катовати, теперь теды одыжаючи на тыждень на певніе містца, посилаю В. М. одыздного через Карла, которое прошу завдячне приняти, а мене в неотмінной любві своей ховати!
7.
Мое серденко!
Тяжко болію на тое, що сам не могу з В. М. обширне поговорити, що за отраду В. М. в теперешнем фрасунку учинити. Чого В. М. по мні потребуеш, скажи все сій дівці. В остатку, коли они, проклятіи твои, тебе цураются, иди в монастир, а я знатиму, що на той час з В. М. чиніти. Чого потреба, и повторе пишу, ознайми мині В. М.!
8.
Моя сердечне коханая!
Тяжко зафрасовалемся, почувши, же тая катувка не пе-рестает В. М. мучити, яко и вчора тое учинила. Я сам не знаю, що з нею, гадиною, чинити. То моя біда, що з В. М. слушнаго не мам часу о всім переговорити. Болш од жалю не могу писати, тилко тое якож колвек станеться, я, поки жив буду, тебе сердечне любити и зичить всего добра не перестану, и повторе пишу, не перестану, на злость моим и твоим ворогам.
9.
Моя сердечне коханая!
Вижу, же В. М. во всем одмінилася своею любовію прежнію ку мині. Як собі знаеш; воля твоя, чини що хочешь! Будеш на потум того жаловати. Припомни тилко слова свои, под клятвою мні даніе на тот час, коли виходила есь з покою мурованого од мене, коли далем тобі перстень діяментовій, над которій найліпшого, найдорогшаго у себе не маю, же «хочь сяк, хочь так будет, а любовь межи нами не одмінится».
10.
Мое серденко!
Бодай того Бог з душею розлучив, хто нас розлучает! Знав би я, як над ворогами помститися, тилко ти мині руки звязала. И з великою сердечною тескницею жду от В. М. відомости, а в яком ділі, сама добре знаеш; прошу теды велце учини мні скорій отвіт на сее мое писанье, мое серденко!
Моя сердечне коханая, наймильшая, найлюбезнійшая Мотроненько!
Вперед смерти на себе сподівався, ніж такой в серцу вашом обміни. Спомни тилко на свои слова, спомни на свою присягу, спомни на свои рученки, которые мині не поединокрот давала, же мене, хочь будеш за мною, хочь не будеш, до смерти любити обіцала.
Спомни на остаток любезную нашу бесіду, коли есь бувала у мене на покою: «Нехай Бог неправдиваго карает, а я, хочь любишь, хочь не любиш мене, до смерти тебе, подлуг слова свого, любити и сердечне кохати не перестану, на злость моим ворогам». Прошу, и велце, мое серденко, яким колвек способом обачься зо мною, що маю с В. М. далей чинити; бо юж болш не буду ворогам своим терпіти, конечне одомщеніе учиню, а якое, сама обачиш.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.