Князь Василий Долгоруков (Крымский) - [117]

Многословие Щербинину не помогло — воинственно настроенный Мегмет-мурза воспринял речь враждебно:

— Защищение наше не должно зависеть от воли твоей королевы! Доблестное крымское войско не столь слабо, чтоб не смогло оборонить свои земли и жилища и без помощи России.

— Большую часть крымского войска составляют воины из ногайских орд, кои, по своим обыкновениям, кочуют за пределами полуострова, а ныне, по собственному их желанию и повелением их благодетельницы, переведены на кубанскую сторону… Может так статься, что они не поспеют прийти на помощь, — сдержанно возразил Щербинин.

— Пролив, отделяющий Кубань от Крыма, не столь широк, а протяженность наших земель не столь велика, чтобы доброконное войско за неделю не оказалось здесь.

— Мне известно умение орд совершать переправы через самые широкие реки. Но я ни разу не слышал, чтобы они переправлялись через пролив.

— Это можно сделать, когда море в стужу замерзнет.

— А если покушение на Крым будет в зной?

— Орды найдут быструю дорогу!

— Но может так статься, — повторил Щербинин, — что коварным и внезапным нападением большой рати главные крепости Перекоп и Арбат, требуемые нами Керчь и Еникале будут захвачены столь скоро, что войти в Крым ордам неприятели не дадут. И запрут полуостров с суши и моря на крепкий замок! Где вы сможете укрыться от злобного врага?.. А так, если неприятель поведет интригу на свержение законного хана, то и он и многие другие чины правительства как раз найдут убежище в крепостях с российскими гарнизонами и флотом.

— Мы будем сражаться с неприятелем, а не прятаться от него!

— У меня нет сомнений в вашей готовности умереть за родную землю. Вся история Крымской области наполнена этими примерами, — не удержался от иронии Щербинин. (Константинов не стал повторять интонацию генерала — с каменным лицом перевел все сухо и обыденно.) — Но враг тоже бывает разный… Бывает силен, решителен, кровожаден… И здесь весьма пригодилось бы вспомоществование наших крепостных гарнизонов.

— Именно гарнизоны могут нарушить мир и покой, — не унимался Мегмет-мурза.

— Это как же? — крякнул удивленно Щербинин.

— Мы уже многократно бывали свидетелями несогласий между гарнизонами и крымским народом. И всегда, даже когда причиной того несогласия было гарнизонное войско, виноватым оказывался наш народ… А если снова произойдет ссора? Кто в ней станет посредником?.. Кто разберет — от русского ли гарнизона произошла обида или от крымского народа? Кто сможет разрешить спор, если между нами не будет посредника?

— Уж не хотите ли вы сказать, что Порта — наш заклятый обоюдный враг! — может быть таким посредником? — не выдержал Веселицкий.

— О Порте речь не идет. Но коль не будет гарнизонов — не понадобится и посредник, — вывернулся Мегмет-мурза.

— Охранение, что мы должны обеспечить вашей области, не может осуществляться из Петербурга, — одернул мурзу Щербинин. — Войско наше должно быть в Крыму!

— У нас хватит собственных сил для защищения! — ответил Мегмет.

— Нет, не хватит, — твердо, с ноткой угрозы сказал Щербинин. — Разве меньше сил у вас было, когда турки много лет назад покорили Крым? Однако ж не устояли!

— Старые времена прошли!

Евдоким Алексеевич смерил мурзу долгим взглядом, изрек назидательно:

— Неужто вам не понятно, что хан Сагиб-Гирей и трех дней не продержится на престоле без нашей помощи?

— Кто же намерен его свергать?

— Неприятели всегда найдутся… Та же Порта меняла ханов по своему усмотрению.

Мегмет возражать не стал: замечание было справедливое. Но и уступать не собирался.

— Вы все ругаете Порту, но забываете, что раньше мы получали от нее знатные доходы. Султан ежегодно присылал нам много мешков денег. А Россия не шлет! Зато хочет Отнять у нас важные города.

— Потеря доходов, что были соединены с порабощением, заменяется теперь доставленной вам вольностью. А оная, как известно, всех сокровищ дороже!.. — Щербинин знал, что только с ногайских орд ханы собирали 60 тысяч рублей в год, и решил подчеркнуть это: — К тому же все крымские доходы отныне у вас остаются. Теперь вы не обязаны отдавать часть из них Порте!

— Но покровитель не может оставлять своего друга в разорении. Ведь мы же не по своей вине понесли тяжелые убытки.

Евдоким Алексеевич понял, что мурза старается увести разговор в сторону, и снова заговорил об уступке крепостей.

— Слова русского посла нам не понятны, — неприязненно бросил Мегмет. — Настойчивость, с которой вы просите крепости, противоречит предлагаемому договору!

— В чем противоречит?

— Мы же вольная держава! Следовательно, можем соглашаться на ваши требования, а можем и нет.

— Договор, подтверждающий все ваши блага, еще не подписан, — предостерег Щербинин. — И подписание его затягивается как раз по причине вашего нежелания включить в него артикул об уступке крепостей. Мы не можем оставить без защищения татарские народы. Вот это противоречит договору!

Мегмет выдохся и замолк, но в разговор вступил Тинай-ага.

— Почему Россия настаивает на этих крепостях? — спросил он пытливо.

Щербинин утомленно вздохнул и снова терпеливо принялся разъяснять:

— Когда сия война закончится — все русские гарнизоны будут из Крыма выведены. Если же коварная Порта учинит попытку порабощения вольных ныне татар, то наш флот — будучи в Азове! — не сможет защитить вас от десанта, ибо турки первым Делом закроют вход в Черное море. Пешее же войско — из-за отдаленности расположения! — вскорости на выручку не поспеет. Вот почему желательны именно эти две крепости.