Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии - [32]

Шрифт
Интервал

Подношу тебе я смесь лакомств четырех.

Помоги же мне постичь, бог слоноволикий,

Наш язык родной великий.

Из книги «Слово зрелости»

* * *
Чуть пруд пересох — и тотчас разлетается птичь.
Чуть с нами несчастье — неверных друзей не настичь.
Друзья да заимствуют стойкость и верность у лилий,
Растущих на дне в изобилье.
* * *
Кто духом высок — и в паденье своем величав.
Кто низок — опустится ниже, совсем измельчав.
Кувшин золотой всё в цене — и разбитый — на рынке.
На что нам обломки от крынки?
* * *
Весь в лотосах — пруд привлекает к себе лебедей.
Приманчива мудрость чужая для мудрых людей.
Злодеев злодейство влечет. Так отрадно воронам
Кружить над костром похоронным.
* * *
Укрылась в кустарнике кобра, свернувшись клубком.
А полоз спокойно ползет по дороге… Тот, в ком
Нечистая совесть, — пугается каждого взгляда.
Достойному — честность ограда.
* * *
Не жди воздаянья, благие деянья верша.
Награду сама обретет непреложно душа.
Вернется плодами — что пальмы корнями впитали.
В убытке ты будешь едва ли.
* * *
Неправедных гнев им самим причиняет урон.
Сердца их — что камень, который навек расщеплен.
А праведных гнев — что озерная гладь: зацепила
Стрела — и опять все, как было.

Поэзия на новоиндийских языках и Фарси

Из «Чарья-Гити»[337]

Перевод В. Микушевича

>1 Пять ветвей[338] на чарующем дереве-теле.
Время в мыслях царит, в этом зыбком пределе.
Утвердишь Несказанное знанием точным,
И Великое счастье окажется прочным.
Величайшие подвиги тоже бесцельны,
Если радость и горе людское смертельны.
Опыт мнимый навеки отсечь постарайся!
Окрылен пустотой, на нее опирайся!
Я провидел незримое в явственных видах.
Возносил меня вдох и поддерживал выдох.
>17 Тыква-солнце; струною луна послужила;
Зазвучала, запела великая жила.
Несравненная лютня запела нежнее:
Пустота многострунная чутким слышнее.
В раздвоении гласные вторят согласным;
Лучший слон[339] восхищен единеньем прекрасным.
И поют, осчастливлены дланью нетленной,
Тридцать две драгоценных струны во вселенной.
Пляшет йог, неустанно богине внимая,
Но трудна Просветленному пляска такая.
>19 Бытие и нирвана, как два тамбурина;
Дух с душою — кимвалы в руках властелина.
Бубнам бить, ликованью в сердцах не кончаться;
Канха[340] с Неприкасаемой вышел венчаться.
В этом браке свое распознал он рожденье,
Потому что приданое — освобожденье.
Возвещает любовь, и любовь знаменует:
Тьма ночная навеки в объятьях минует.
Ею, Неприкасаемой, вознагражденный,
Восприемлет он смысл, до рожденья врожденный.[341]
>21 Ночью мышь залезает высоко-высоко.[342]
Хочет мышь полизать сокровенного сока.
Мышь — дыханье твое. Ты убийца дыханья,
Чтобы впредь не сновать ему средь мирозданья.
Повредив самому существу и основе,
Мышь-дыханье грозит нашей сладостной нови.
Мышь во мраке чернеет, ночами незрима,
В небесах мельтешит, вожделеньем гонима.
Умертви грызуна, покорись наставленью,
И навеки положишь конец вожделенью.
Усмири грызуна ради вечной основы,
И навеки спадут вековые оковы.
>22[343]Бытие и нирвана — заманчивый морок.
Ты в тенетах своих же! Так разве ты зорок?
Мы навеки затеряны в непостижимом;
Умирая, рождаемся в неудержимом.
Жизнь и смерть лишены различительных знаков.
Для живого и мертвого путь одинаков.
Если смерти боишься ты, бойся рожденья!
Может быть, заклинанья сильней наважденья?
В этом мире подлунном и в мире небесном,[344]
Постарев, умирают в обличье телесном.
Жизнь к рожденью ведет или к жизни рожденье?[345]
Перед этим вопросом бессильно сужденье.
>31[346]Исчезает сознание, дух исчезает;
Затерявшись в неведомом, «я» ускользает.
Бубном будит прозренье немые просторы;
Аджадева парит безо всякой опоры.
Серебрится луна, приподняв покрывало.[347]
С ней сознанье, лишенное чувства, совпало.
Наконец, пересилив природу людскую,
Овладев пустотой, в пустоте торжествую.
Так, не ведая больше ни страха, ни гнева,
Навсегда бытие превозмог Аджадева.
>40[348]Человеческий разум коснеет в ничтожном,
И спасения нет в благочестии ложном.
Не для разума смысл, до рожденья врожденный,
Несказанным от суетных чувств огражденный.
Смысла нет в поученье твоем неустанном.
Так зачем же беседовать о несказанном?
Обесценено ложью любое реченье.
Взял глухого немой на свое попеченье.
Чем богат Победитель[349], проникнутый светом?
Лишь глухому немой повествует об этом.
>45 Разрастается древо-сознанье годами.
Ветви — чувства. Желанья зову я плодами.
Крепок ствол, нашим благом и горем взращенный,
Так что может срубить его лишь просвещенный.
Утомляется тот, кто рубил неумело,
И бросает, глупец, непосильное дело.
Кроме неба, топор никакой не пригоден.
Беспредельный покров пустоты превосходен.
Наилучший топор — многомудрое слово.
Лишь бы только не выросло дерево снова!

Шейх Фарид[350]

Перевод И. Ивановского

* * *
Давно просватана душа, все ближе скорбный миг,
И ангел смерти к ней придет и свой покажет лик.
Он кости тела раздробит, души непрочный дом,
Так чаще говори душе, что жить недолго в нем.
Душа пойдет за женихом, неотвратим уход.
Кого она в прощальный час за шею обоймет?
О, как ты узок, мост Сират[351],— тончайший волосок!
Фарид! Вставай и уходи, когда наступит срок.
Смотри, Фарид: года прошли, стал сахар горше яда.
Лишь Бог тоску мою поймет, он помощь и отрада.
Продолжить чтение
Еще от автора Ли Бо
Поэзия в переводах А.И. Гитовича

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Ли Бо. В различных переводах

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Стихи в переводе Сергея Торопцева

Ли Бо (701–763) — не просто великий китайский поэт. Это — культовая фигура, уникальное явление, мифологизировавшееся уже современниками, которые называли его Небожителем. Мистика, медитативное забвение, осенняя печаль, горькое осознание испорченности и гибельности современной поэту цивилизации, ушедшей от Чистоты изначального Дао, — вот мотивы стихотворений, которые вошли в этот сборник. Написанные в разные годы, но преимущественно в бассейне реки Янцзы, насыщенные духом мифологической чуской культуры, они могут вызвать интерес не только у специалистов, но и у широкого круга любителей как глубокой духовности Востока, так и задушевности русской поэзии, к созвучию с которой и стремился переводчик в своей работе.

Поэзия Ду Фу в переводах А.И.Гитовича

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Избранная поэзия

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Рекомендуем почитать
Беседы о живописи монаха Ку-гуа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Подарок наблюдающим диковинки городов и чудеса путешествий

Абу Абдаллах Мухаммед ибн Абдаллах ибн Баттута ал-Лавати ат-Танджи по праву считается величайшим путешественником мусульманского средневековья. За почти 30 лет странствий, с 1325 по 1354 г., он посетил практически все страны ислама, побывал в Золотой Орде, Индии и Китае. Описание его путешествий служит одновременно и первоклассным историческим источником, и на редкость живым и непосредственным культурным памятником: эпохи.

Пятнадцать связок монет

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.

Повесть о старике Такэтори (Такэтори-моногатари)

«Повесть о старике Такэтори» («Такэтори-моногатари», или «Такэтори-но окина моногатари») была известна также под названием «Повесть о Кагуя-химэ». Автор неизвестен. Существует гипотеза, что создателем ее был Минамото-но Ситаго (911–983), известный поэт и ученый. Время создания в точности не установлено, но уже в XI веке «Повесть о старике Такэтори» считали «прародительницей всех романов». Видимо, она появилась в самом конце IX века или в начале десятого. С тех пор и до нашего времени повесть эта пользуется огромной популярностью среди японских читателей.

Благословение Заратуштры (Африн-и-Зартукхшт)

Предлагаемый Вашему вниманию короткий текст называется «Африн-и-Зартукхшт». Номинально он относится к авестийской книге «Афринаган», к которой примыкают в качестве приложения так называемые «Африны» (Благословения). Большая их часть составлена во времена Сасанидов на среднеперсидском языке, вероятно, самим праведным Адурбадом Мараспэндом, но «Африн-и-Зартукхшт» примыкает к этим текстам только по схожести названий. Разница же в том, что это именно авестийский текст, составленный в древности на обычном языке Авесты, кроме того, он не соотносится ни с одним из известных сейчас Афринаганов (специальный авестийский ритуал) и, вероятнее всего, является фрагментом более обширного, но не сохранившегося авестийского текста, который входил в 11-й наск Авесты – «Виштасп-Саст-Наск».

Тама кусигэ (Драгоценная шкатулка для гребней)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Шах-наме

Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского.

Корабль дураков. Похвала глупости. Навозник гонится за орлом. Разговоры запросто. Письма тёмных людей. Диалоги

В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.

Разбойники

Основной мотив «Разбойников» Шиллера — вражда двух братьев. Сюжет трагедии сложился под влиянием рассказа тогдашнего прогрессивного поэта и публициста Даниэля Шубарта «К истории человеческого сердца». В чертах своего героя Карла Моора сам Шиллер признавал известное отражение образа «благородного разбойника» Рока Гипарта из «Дон-Кихота» Сервантеса. Много горючего материала давала и жестокая вюртембергская действительность, рассказы о настоящих разбойниках, швабах и баварцах.Злободневность трагедии подчеркивалась указанием на время действия (середина XVIII в.) и на место действия — Германия.Перевод с немецкого Н. МанПримечания Н. СлавятинскогоИллюстрации Б. Дехтерева.

Учитель Гнус. Верноподданный. Новеллы

Основным жанром в творчестве Г. Манна является роман. Именно через роман наиболее полно раскрывается его творческий облик. Но наряду с публицистикой и драмой в творческом наследии писателя заметное место занимает новелла. При известной композиционной и сюжетной незавершенности новеллы Г. Манна, как и его романы, привлекают динамичностью и остротой действия, глубиной психологической разработки образов. Знакомство с ними существенным образом расширяет наше представление о творческой манере этого замечательного художника.В настоящее издание вошли два романа Г.Манна — «Учитель Гнус» и «Верноподданный», а также новеллы «Фульвия», «Сердце», «Брат», «Стэрни», «Кобес» и «Детство».