Классическая поэзия Индии, Китая, Кореи, Вьетнама, Японии - [33]

* * *

Фарид! Прекрасные глаза пленяли все сердца,

А нынче в черепе пустом — гнездо и два птенца.

* * *

Фарид! Не попирай земли надменною стопой.

Пока ты жив — земля внизу, а умер — над тобой.

* * *

Фарид! Любимый далеко[352], густая грязь повсюду,

Но пусть я вымокну насквозь — в разлуке жить не буду.

* * *

Фарид! Нам патока сладка, душистый сладок мед,

Но с ними сладость божества в сравненье не идет.

* * *

Фарид! Я с Богом разлучен, я в горе небывалом.

Тоска матрасом служит мне, страданье — одеялом.

* * *

Фарид! Кто возводил дома, кто выстроил дворец,

Но всем, кто суете служил, пришел один конец.

* * *

Фарид! Здесь ангел смерти был, ограбил дом души,

Глаза-светильники задул и прочь ушел в тиши.

* * *

Фарид! Роскошные дворцы бессмертья не дают.

Не забывай, что недалек последний твой приют.

* * *

Фарид! Наш долг — творить намаз, ходить в мечеть пять раз,

А кто не ходит — подлый пес! Он не пример для нас.

* * *

С молитвы день начни, Фарид, Господь молитву любит,

А тем, кто Господа не чтит, пусть головы отрубят.

* * *

Ту голову, что пред Творцом склониться не желает,

Швырнем, как топливо, в очаг, — пускай в огне пылает.

* * *

Фарид! Как поле под посев, разгладить душу надо.

Тогда не будут ей грозить огонь и муки ада.

* * *

Кто пуповину отрезал, надрезать мог и шею.

Тогда я жизни бы не знал — и горя вместе с нею.

* * *

Слабеет зрение и слух, зубов лишился я,

И тело бедное кричит: «О, где же вы, друзья?»

* * *

Фарид! Наш мир — прекрасный сад, и в нем душа, как птица.

Но бьет прощальный наубат[353], пора поторопиться!

* * *

Фарид! Не ты один в беде, с горы на мир взгляни:

Во всех домах кричит беда и мечутся огни.

* * *

Фарид! Опять, как злобный пес, визжит и лает плоть,

Но крепко уши я заткну, чтоб искус побороть.

* * *

О ворон, плоть мою терзай, не трогай только глаз,

Чтобы возлюбленного лик в глазах моих не гас.

* * *

Мы подкрепляемся в пути водою и зерном,

С надеждой мы явились в мир, надеждой мы живем,

Но ангел смерти к нам пришел и двери отворил,

От милых братьев нас увел в безмолвие могил.

Смотри — вот четверо живых усопшего несут.

Фарид! Лишь добрые дела смягчают Божий суд.

* * *

Фарид! Ужасен лик того, кто позабыл Творца.

Его мученьям даже смерть не принесет конца.

* * *

Молитва вечером — цветок, а на рассвете — плод.

Тому, кто не проспал рассвет, Всевышний воздает.

* * *

Терпенье — лук твоей души, терпенье — тетива,

Стрела терпенья прянет в цель по воле божества.

* * *

Фарид! Груз дервиша тяжел, немногим по плечу,

Мне Бога так не полюбить, как я любить хочу.

* * *

Полсотни алчущих ловцов, а птица лишь одна,

И если не поможет Бог, она обречена.

* * *

Ты ближнего не осуждай[354]: пред Богом все равны.

Чужих сердец не огорчай, — поверь, им нет цены.

* * *

Фарид! Прекрасный лал души воистину хорош.

Чужую душу береги, и ты свою спасешь.

Лал-Дэд [355]

Перевод (1-15) С. Липкина

* * *

^<1> Как в мир пришла я, так ушла, когда настал мой срок.

На жердочке моя душа, кругом — речной поток.

В кармане шарю я рукой, — нет ни полушки там.

Так что ж теперь за перевоз я лодочнику, дам?

* * *

^<2> Замкнула тела своего я девять окон и дверей.

К моей душе подкрался вор, — позвать на помощь ли скорей?

В темнице сердца я его связала и, воскликнув: «Ом!»,

Спустила шкуру я с него святым заклятьем, как бичом.

* * *

^<3> Я лодку через океан тяну за тоненькую нить.

Услышит ли меня Господь, он мне поможет ли доплыть?

Сырая глина — мой сосуд, я расточаюсь, как вода.

Ужели мой заблудший дух в свой дом не вступит никогда?

* * *

^<4> Мгновенье пришло — я поток увидала бегущий,

Мгновенье прошло — нет уже ни воды, ни мостков.

Мгновенье пришло — и я куст увидала цветущий,

Мгновенье прошло — нет уже ни шипов, ни цветков.

Мгновенье пришло — вижу: пламя горит и дымится,

Мгновенье прошло — нет ни дыма уже, ни огня.

Мгновенье пришло — и пандавов[356] я мать, я царица!

Мгновенье прошло — и горшечник простой мне родня…

* * *

^<5> Пускай погаснет день и тьма сойдет ночная,—

С небесной высотой сольется даль земная.

Пусть Раху-демона[357] глотать начнет Луна[358],—

С Извечным я сольюсь, во всем растворена.

* * *

^<6> Приходят ниоткуда, уходят в никуда,

Но днем и ночью надо им двигаться всегда.

Кто б ни пришел — остаться здесь не сумел никто.

Так что же стало с чем-то? Ничто, одно Ничто…

* * *

^<7> Иные бодрствуют, хотя вкушают сна отдохновенье,

Иные крепко спят, хотя являют бдения черты.

Иных нечистыми зову, хотя свершают омовенье,

Иных несуетность я чту, хотя живут средь суеты.

* * *

^<8> Отшельник по святым местам, чтобы с Единым слиться, бродит,

Начало ищет всех начал, но самого себя находит.

С Единым тождество поняв, в безверии ты не косней:

Чем дальше от травы стоишь, тем кажется трава свежей.

* * *

^<9> Ты один — земная твердь, ты один — небесный свод,

Ты, и только ты, — эфир, ты — закат и ты — восход,

Ты есть жертва божеству: ты — сандал, вода, цветы.[359]

Как Тебе воздать Тобой, если все, что есть, есть Ты?

* * *

^<10> Всего лишь голый камень — храм, всего лишь камень — бог,

Одно и то же вещество — все с головы до ног.

Кому же молишься ты, жрец? И что же ты познал?

Свой разум лучше сочетай с началом всех начал!

* * *

^<11> Главой державы можешь стать, но ты не обретешь блаженства,

И разум не насытишь ты, другому передав главенство.