Кайзеры - [111]

«Je devrais presque douter one votes etiez sincere alors. Que je crains que vous ne trouverez jamais d’amis, et qui sera at.tactic a Joseph, sur lequct vous fail.es (ant. cle compt.e, car ce n’esl ni 1’Empereur ni ie Cor recent dont patient res trades mordants, ironiques, mediants, mais du coeur de Joseph, et voila ce qui nTalarme, et voila ce qui (era le maiheur de vos jours et entrainera cehu de la Monarchic el de nous tons» (14 сентября 1766 года, Arncth, Corr. I, 2011).

«Я вынуждена серьезно усомниться и Нашей искренности. Я боюсь, что Вы им когда не найдете друзей, на которых сможете положиться, друзей, привязанных к Иосифу — не к императору и не к соправителю, сыплющему едкими, ироничными и злобными высказываниями, а к сердцу Иосифа, — именно это меня тревожит, ибо может ввергнуть в несчастья и Бас самого, и монархию, и всех нас».

Иосиф почти подобострастно склонился перед авторитетом матери и опытом старого государственного деятеля, которого он, несмотря на расхождения мнений по отдельным вопросам, безоговорочно уважал. По внешнеполитическим вопросам, он мог даже сблокироваться с ним против матери. Эго относилось прежде всего к восточной политике. В «Tableau General» 1767/68 годов Иосиф соглашается с тезисом Кауница о том, что главным источником угрозы для монархии является Пруссия Фридриха II, из чего вытекает необходимость стремиться к союзу с Францией. Однако он указал и на недостаток такой ориентации — ослабление влияния императора в Южной Германии и и империи в целом. Кроме того, это способствовало усилению России как против Османской империи, так и против Польши. Иосиф писал, что Россия при Екатерине II может превратиться в «несомненно, самую устрашающую державу Европы». В какой-то момент Иосиф даже всерьез намеревался, забыв о Силезии, объединиться с Пруссией для совместного отпора неприкрытой экспансии России на Балканах и в Польше. В это время он дважды встречался с Фридрихом II — в августе 1769 года в Нейссе (Ныса) в Силезии и в сентябре 1770 года в Мериш Нойштадт (Уничов) в Моравии для обсуждения этих проблем. Кауницу пришлось долго и упорно убеждать Марию Терезию, прежде чем она санкционировала эти встречи. Личные встречи на высшем уровне не принесли практических результатов, но Фридрих, вопреки ожиданиям, весьма благожелательно отнесся к молодому императору. Король отметил в дневнике честолюбие Иосифа: «Короче говоря, это монарх, от которого можно ожидать великих дел. Как только у него будут развязаны руки, он заставит мир говорить о себе». Иосифу и Кауницу не удалось вывести Фридриха II из союза с Россией, которая с 1768 года вела войну с Высокой Портой и тем самым угрожала интересам Австрии на юго-востоке Европы. Тем временем русское вмешательство привело к кризису в Польше, который три соперничавшие восточные державы разрешили за счет беззащитной дворянской республики путем ее раздела. Соправителю и государственному канцлеру пришлось преодолевать отчаянное сопротивление Марии Терезии для того, чтобы осуществить этот точно рассчитанный компромисс между великими державами. Судя по всему, инициатива военной оккупации Ципса, с 1412 года находившегося в руках Польши в качестве залогового владения, в 1769 году исходила от Иосифа в рамках его концепции создания и расширения «санитарного кордона». Этот шаг послужил сигналом к беспощадному проведению политики разделов великими державами («Три черных орла»), которая принесла Австрии обширные южнопольские области — в общей сложности 83 000 кв. км и свыше 2 500 000 населения. Иосиф объехал эти территории, которые теперь фигурировали в его венгерском королевском титуле как «Галиция и Лодомерия», и их столицу Лемберг (Львов) сразу же после присоединения. При этом он предпринял шаги к тому, чтобы распространить границы монархии еще дальше. Несколько позже, в 1775 году, он воспользовался заключением мира между Россией и Турцией для захвата Буковины, северо-восточной части княжества Молдавия, создав, таким образом, сухопутную перемычку между Галицией и Трансильванией. Такая политика «aggarandissement» (территориального расширения) чуть ли не любой ценой в эпоху абсолютизма не представляла собой ничего необычного для великих держав и открыто ими декларировалась, но эти события принесли Иосифу репутацию экспансиониста, сторонника политики бездумных территориальных захватов. Французский министр иностранных дел Вержен в 1774 году счел даже необходимым предостеречь своего суверена Людовика XVI против чрезмерных территориальных аппетитов его шурина. Мария Терезия часто энергично возражала против такой политики сына, но, в конце концов, санкционировала ее результаты, чем еще раз подтвердила свою репутацию «реального политика».

До этого времени Иосиф на имперской политической арене пытался укрепить свои позиции, действуя наступательно, по четко в рамках юридических правил, установленных в империи, однако, как нам уже известно, не особенно преуспел в этом. Теперь же, получив успешный опыт применения своих внешнеполитических принципов в Восточной Европе, он попытался применить те же принципы «округления территории» и в империи, тем более, что для этого сложились благоприятные династические предпосылки. 30 декабря 1777 года умер последний представитель старой баварской династии Виттельсбахов Макс III Иосиф и, несколько раньше, чем первоначально предполагалось, открылось баварское наследство. Это обстоятельство сразу же изменило дотоле незыблемое положение императора в империи, поскольку верховный глава империи попытался теперь подобно прусскому королю воспользоваться «droit de biensftance» — «нравом выгодной ситуации» и скомпенсировать потерю Силезии. Его план состоял в том, чтобы обменять Южные Нидерланды, австрийскую «Бельгию», или иной периферийный анклав, принадлежавший Габсбургам, на Баварию и тем самым привлечь в свой лагерь курфюрста Пфальцского Карла Теодора, который не особенно жаждал переселяться из Маннгейма в Мюнхен. Эти схемы восходили к старым планам Кауница, которые разрабатывались еще 1764 году в связи со вторым браком Иосифа. В свете разработанной тогда концепции, а также для того, чтобы повысить сговорчивость пфальцского курфюрста, Иосиф, пользуясь несколько сомнительным юридическим предлогом, отдал своим войскам приказ оккупировать Баварию. В связи с этим в «триумвирате» мнения вновь разделились, но Иосифу и Кауницу совместными усилиями удалось преодолеть сопротивление Марии Терезии. Однако кажущиеся преимущества противоправной политики быстро улетучились, когда между сообщниками возник финансовый спор: Иосиф заявил претензии на повышение отчислений в свою пользу от налогов, собираемых в Нидерландах, с чем курфюрст соглашаться не желал. Быстрое соглашение не состоялось, что дало возможность вмешаться соперничающим великим державам. Пруссия вовсе не была заинтересована в подобном усилении австрийской мощи в Южной Германии. Прусский король использовал в качестве тарана давно обанкротившегося герцога Цвайбрюккенского, который, будучи ближайшим наследником Карла Теодора, не пожелал отказаться от своих притязаний на баварский престол. В рейхстаге нарастало волнение среди мелких и средних субъектов империи, ранее традиционно поддерживавших императора. Пруссия опасалась, что такое усиление Австрии поставит под вопрос ее положение второй великой державы на территории Германии. Кроме того, в случае успешной сделки между Австрией и Пфальцем Пруссия не могла бы реализовать свои претензии на Байрейт-Ансбах. И, наконец, планы Карла-Теодора на создание на базе Пфальца, рейнских княжеств и Бургундии «третьей» силы в Германии коренным образом нарушило бы сложившийся в империи дуализм. Неудивительно, что в такой ситуации Фридрих Великий не остановился перед перспективой нового военного столкновения с Австрией. После бесплодных переговоров в 1778 году объединенные войска прусского короля и саксонского курфюрста вторглись в Богемию — началась так называемая война за Баварское наследство. Теперь Фридрих II выступал в роли защитника имперских законов и намеревался преподать своему противнику публичный и наглядный урок. Несмотря на интенсивные военные приготовления, прусская акция оказалась для Иосифа внезапной. В начале конфликта верховный главнокомандующий самой сильной армии Европы (280 000 человек) совершенно потерял голову. Первое же серьезное испытание подтвердило худшие опасения Марии Терезии, которая подозревала, что ее сын, несмотря на всю его любовь к военному делу и явное подражание своему кумиру и сопернику Фридриху, не был способным полководцем и стратегом. Императрица, скрепя сердце, пошла за спиной сына на тайные переговоры с прусским королем (миссия Тугута). Это не только коренным образом дезавуировало Иосифа, по и привело к тому, что вполне соответствующая представлениям того времени «война без сражений» оказалась политически проигранной еще до того, как произошли какие-либо собственно военные события, способные решающим образом повлиять на ее исход. После грубых ошибок, допущенных Иосифом в начальной фазе, небольшие преимущества, достигнутые при участии фельдмаршала Ласи, уже ничего не могли изменить: Мария Терезия дискредитировала его и как своего соправителя, и как императора. Тешенский мир 13 мая 1773 года был заключен при «посредничестве» великих держав-союзников: Франции и России, которая с этого момента приобрела статус державы-гаранта в империи. Экспансионистская политика Иосифа в Баварии была остановлена на реке Инн. За узкую полоску земли стране пришлось заплатить свыше 100 миллионов гульденов военных расходов и контрибуции, а также расстройством финансовых дел, Фридрих же вышел из войны не только победителем, но и вынес из нее ореол «защитника» имперских вольностей от деспотичного императора.