Князья и Цари
Роман-хроника охватывает период русской истории от основания Руси при Рюрике до воцарения Михаила Федоровича Романова (862-1634). Читателя ждет в этой книге новый нетривиальный ракурс изображения хрестоматийных персонажей истории, сочный бытовой язык, неожиданные параллели и аналогии. В романе практически отсутствуют вымышленные сюжетные линии и герои, он представляет собой популярный комментарий академических сведений. Роман является частью литературно-художественного проекта «Кривая Империя» в сети INTERNET.http://home.novoch.ru/-artstory/Lib/ E-mail:
| Жанры: | Биографии и мемуары, История |
| Серия: | Исторические силуэты |
| Всего страниц: | 118 |
| ISBN: | 5-222-01157-7 |
| Год издания: | 2000 |
| Формат: | Полный |
Князья и Цари читать онлайн бесплатно
Серия «ИСТОРИЧЕСКИЕ СИЛУЭТЫ»
© Кравченко С. И., 2000
© Оформление: издательство «Феникс», 2000
ПРЕДИСЛОВИЕ
Мы говорим о нелегкой судьбе России и русского народа. Мы пытаемся найти причины русских бед и неустройств.
Мы ищем врагов, ссылаемся на природные условия, на военные напасти, на превратности истории.
Мы остаемся в привычных рамках самооправдания. Мы по-прежнему не хотим заглянуть внутрь себя… А ведь есть, есть у нас темы, которые неудобно обсуждать. Есть очевидные обобщения, которые мы опасаемся сделать. Есть документальные факты, которые мы до сих пор комментируем извращенно, подчиняясь традиционному мнению и твердой правительственной указке.
Нам легко грешить против истины — мы ее почти не знаем. Поэтому, отчеканивая в диссертациях, что «…князь Игорь был далек от чаяний простого народа…», мы оправдываем себя тем, что сами половецких плясок вокруг пленного Игоря не плясали. И кажется нам, что предки наши — не люди, а почти инопланетяне, и понять их уже нельзя. Так и не судим, и не судимы будем, а в диссертациях с чистой совестью напишем — что кому задано.
Оглядываясь на прошедшие века и тысячелетия, мы обнаруживаем там другие одежды и технику, другую музыку и другой уровень коммунальных удобств. Но людей мы там встречаем наших, знакомых с детства: руководящих дураков, обиженных умных и честных, ограбленных работяг, прославленных негодяев и забытых героев. Человек меняется очень медленно!
Так наберемся же духу объяснить Историю страны нашей простыми и понятными причинами. Вглядимся в лица и дела героев былых времен. Попытаемся понять их мотивы, — они не всегда были благородны: под кольчугами и латами, под царскими мантиями и архиерейскими ризами трепетали такие же слабые, уязвимые сердца, как и у нас с вами, дорогие читатели. Не будем судить их строго, — они жили и умирали в не менее драматичные времена. Не будем завидовать им, — не все так блестяще отражалось в лужах и болотах древнего быта. Но не будем и унижать себя преклонением перед сомнительными персонами старого времени, — правдами и неправдами добились они величальных записей на бересте, пергаменте и бумаге.
В нашем повествовании иногда будут появляться еще два автора — Писец и Историк.
Первого летописца звали вроде бы Нестор, хотя многие считают, что это образ собирательный, так сказать — союз писателей, составленный из грамотных и полуграмотных монахов. Задача у него была тяжкая и неприятная. Он должен был описывать события по горячим следам, под пристальным княжеским оком (вернее сказать — ухом: ни писать, ни читать, ни считать князь обычно не умел, и приходилось летописцу вслух пересказывать новые летописные повести о том, как он, батюшка, намедни за народ потно потрудился и славно попировал). Труды летописца часто шли прахом. Не сохранилось ни одного оригинала «Повести временных лет», четко датированных хроник. Только в 18 веке (!) при Петре Великом в прусской столице Кенигсберге был найден так называемый Радзивиллов список с «Повести временных лет», заботливо сохраненный педантичными немцами. Вообще, почти все, что удалось найти, — это списки, копии или цитаты и упоминания…
Еще более важную, хотя и черную работу, выполнял младший брат летописца — писец. На нем лежала обязанность ездить с князем, а также с кем попало и куда пошлют, вести всю государственную документацию, вообще заменять собой все нынешние телеграфные аппараты, печатные машинки и компьютеры. С развитием государства на сутулые плечи писца обрушилась тяжкая бумажная лавина, и он кряхтел, но тянул. В мелких писцовых бумажках дошла до нас не меньшая часть живой
Истории, чем в подцензурных официальных летописях. Так что, собирательный первоисточник наш будет у нас называться в честь скромного труженика гусиного пера. Короче — Писец.
Второй наш автор — это великий русский историк Сергей Михайлович Соловьев, оставивший нам многотомный академический труд, в котором чего только нет. Тут и библиография, и дипломатическая переписка, и забавные случаи из придворного и народного быта. Историку нашему работать было легче. Ездить по полю брани ему не приходилось — он только читал и читал труды Писца. И зашел он издали, от основания Руси, и честно писал обо всем подряд, не забывая, правда, что живет в Империи, служит Императору и многолюдной Императорской фамилии, что Москва — праведный центр вселенной, и нет греха большего, чем в этой праведности и вселенском достоинстве усомниться. Рюриковичи у власти уже не стояли, поэтому подробности их быта освещать было легко, — лишь бы не обижать сильных потомков, не разоблачать церковных легенд и, самое главное, — случайно не опорочить в передаче древних событий великую идею строительства Империи. Но чем ближе дело подходило к Романовым, тем скучнее и теснее становилось нашему Историку. Поэтому с какого-то момента придется нам его дополнить другими писателями, и он у нас тоже станет коллективным автором и собирательным персонажем.
Часть 1
УТРАТА
(862-1035)
ПРЕДКИ НАШИ
Россия как государство при возникновении была отмечена двумя непоправимыми утратами — потерей национального руководства и гибелью коренной религии. Эти утраты и сопутствовавшие им сомнительные приобретения нанесли невосполнимый ущерб народному духу, не позволили в дальнейшем сформироваться национальному стержню, привели к череде тяжких военных, политических и нравственных катастроф. Итог известен: вялая, столетиями оскорбляемая и угнетаемая нация, вгоняемая чуждыми правителями и учителями то в экстаз самоуничтожения, то во внешнюю агрессивность, то в наивное построение идиотских конструкций — на страх всему человечеству, на осмеяние перед всем миром. Много было на Руси умных, смелых, благородных, а то и святых людей. Но отдельные люди — это еще не народ.
