Изгнание - [78]

— Не волнуйся об этом.

Вертина прищурилась.

— Послушай, девчушка, я жила здесь намного дольше тебя… поэтому, если ты думаешь, что я собираюсь просто сидеть здесь и позволять тебе совершать набег на вещи Джоли, ты…

— Леди Руен только что перенеслась домой, — прокричал Сандор из коридора.

— … серьезно сбрендила, — закончила Вертина. — Ты не можешь просто…

Софи ползала по полу, игнорируя продолжающуюся тираду Вертины, когда пыталась собрать все разлетевшиеся письма.

Она знала, что у нее не будет достаточного количества времени, чтобы сложить письма в шкаф… и у нее не было шанса просмотреть их, так или иначе… но она не была уверена, как стащить их. Ей было жаль, что Черный Лебедь не сделал ее Иллюзионистом, когда она засунула письма за пояс штанов сзади, надеясь, что сможет пробраться в комнату без того, чтобы Эделайн заметила прямоугольную выпуклость под ее туникой.

Софи вылетела за дверь и нырнула прямо в коридор, когда Эделайн поднималась вверх по лестнице.

— Софи? — спросила она, продолжая подниматься, когда посмотрела сначала на Сандора, потом на комнату Джоли.

— Прости, — пробормотала Софи, пытаясь придумать объяснение, которое не показалось бы подозрительным. — Я знаю, что мне нельзя входить туда. Я просто… Я беспокоилась о Вертине. Она показалась такой одинокой в прошлый раз, когда я была там, поэтому я подумала, может мне иногда ее навещать.

Она задержала дыхание и попыталась не двигаться, когда почувствовала, как Сандор потянулся ей за спину и вытащил письма из их ужасного укрытия. Если он сдаст ее, она его придушит… но он спрятал их за свою спину, когда Эделайн вздохнула и покачала головой.

— Тебе не за что извиняться, Софи. Это твой дом. Прости, если тебе показалось, будто тут были места, куда тебе нельзя ходить.

— Не нужно говорить это. Я знаю, что эта комната особенная.

Эделайн улыбнулась. Но это не была счастливая улыбка.

— Нет, эта комната была особенной. Теперь это просто комната. И я думаю… — На мгновение она заколебалась, затем вышла вперед и открыла дверь комнаты Джоли, пробежала по ней взглядом прежде, чем сказала, — Думаю, пришло время отпустить.

— Я… ничего себе… правда?

— Я не знаю… Сегодня я видела Деллу, цепляющуюся за каждую крошечную вещь, которой когда-либо касался Олден, будто они могли его вернуть, так или иначе, и я видела, насколько хуже это все делает. Это ничего не изменит. Поэтому, возможно… — Ее голос надломился.

Софи изо всех сил пыталась придумать, что сказать.

— Мы не можем жить прошлым, — добавила Эделайн громче, решившись. — Мы должны позволить тяжести уйти… то, что произошло с Олденом, доказывает это. Я собираюсь попросить, чтобы гномы собрали все, и мы можем сделать эту комнату такой, как ты хочешь.

— Возможно, сначала… тебе нужно… согласовать это с Грэйди. — Софи знала, что Эделайн правильно решила двигаться дальше, но Софи требовалось больше времени, чтобы обыскать вещи Джоли, прежде чем они упакуют и уберут их.

— Думаю, да, — согласилась Эделайн, позволяя Софи привести себя к двери. — Но ты права насчет Вертины. Мы больше не должны оставлять ее одну в этой тусклой комнате. Хочешь, чтобы гномы перенесли ее в твою комнату?

Было трудно не застонать.

С другой стороны неприятная девочка действительно знала Джоли. Возможно, она знала что-то, что поможет.

— Конечно… но удостоверься, что они поставят ее в угол.

Эделайн улыбнулась.

— Я не виню тебя за это. И потом думаю, что мы должны сделать что-нибудь забавное сегодня. Завтра ты начинаешь свой первый целый год в Ложносвете… мы должны отпраздновать это. Начать новые традиции. Больше не жить прошлым.

Софи попыталась улыбнуться в ответ… но чувствовалось неправильным праздновать и начинать новый год в Ложносвете, когда Олден все еще не был вылечен.

Но Эделайн тоже была права. Жизнь действительно должна продолжаться. Таким образом, Софи пошла наверх, спрятала письма Бранта в основании ящика стола, переоделась из своей пижамы и провела весь оставшийся день с Эделайн, пируя недавно сделанным меллоу-мелт, взрывая заварной крем и играя с Игги, который требовал к себе внимания. Грэйди пришел домой как раз к ужину, и даже при том, что он выглядел утомленным, он взлетел прямо на борт корабля с планом новых традиций. Он даже пообещал, что они будут водить ее в Атлантиду каждый раз, когда ей захочется, таким образом, она сможет выбрать новый амулет для своего браслета. Это была одна из лучших ночей, которые у нее были за долгое время.

После того, как они укрыли ее, Софи выбралась из кровати, достала письма Бранта и свой журнал памяти. Она взяла флягу с лунным светом, но потом поняла, что не было никакого смысла прятаться. Она щелкнула пальцами, затопив комнату светом, когда залезла обратно под одеяло. Игги свернулся рядом с ней, и она взъерошила его все еще розовый мех, когда развернула первое письмо.

Моя Дражайшая Джоли, так начиналось письмо, затем шло то, что, возможно, было самым сочным любовным письмом, когда-либо написанным. Софи читала вскользь… это чувствовалось странным — читать что-то настолько личное… и она перешла дальше, к следующему, которое, возможно, было еще более сочным. То же самое дальше. Брант, казалось, действительно скучал по своей девушке, в то время как она находилась далеко в элитных башнях… что было странно, он не был там с ней. Действительно ли он был старше Джоли?