Изгнание - [100]

— Что я могу сказать? Блестящая Задница любит меня.

— Ее имя не Блестящая Задница.

— А стоило бы. Оно ей больше нравится.

— Нет.

— Хочешь, поспорим?

— Я бы не делал этого, Софи, — предупредил Грэйди. — Киф и правда ей нравится. Это же замечательно для нас. Она, наконец, приняла другого человека.

— Но… это должен был быть Киф?

Софи ринулась к загону Силвени, и как только сверкающая лошадь заметила ее, начались передачи. Друг! Летать! Поверь! Летать!

Но в этой каше было новое слово.

Киф!

— Видишь? Я же говорил тебе, что ей нравлюсь.

— Ты не знаешь этого.

— Вообще-то знаю. Я могу ощущать ее эмоции, не касаясь ее, так же, как и с тобой. Я не заметил этого в прошлый раз, когда был рядом с ней, потому что полагал, что чувствовал пришедшее от тебя. Но теперь я могу назвать отличие.

Киф!

— Эй, Блестящая Задница, скучала по мне?

Киф! Киф! Киф!

Ты понимаешь, что он называет тебя Блестящей Задницей? передала Софи. Она отправила изображение огромной, сверкающей лошадиной задницы, чтобы показать.

Блестящая Задница, повторила Силвени. Киф!

Софи закатила глаза.

— Если ты ревнуешь из-за того, что у тебя нет крутого прозвища, мы можем назвать тебя Сверкающая Пятая Точка, — предложил Киф.

— Спасибо, я пас.

— Как хочешь. Лично я настаиваю на том, чтобы с этого момента ты звала меня Мерцающая Попа.

Киф! добавила Силвени. Киф! Летать! Киф! Блестящая Задница!

Софи потерла виски. Лишь только когда она думала, передачи не могли сильно ее раздражать.

— К тому же, где ты была? — спросил Киф.

— Да, я хотел спросить то же самое, — произнес Грэйди, стоя позади них.

Когда Софи не ответила, все посмотрели на Сандора.

— Она была в полной безопасности, — заверил их он.

— Я виделась с Советником Териком, — сказала Софи, прежде чем Грэйди смог бы мучить Сандора дальше. — Я попросила его помочь мне найти мои старые человеческие вещи, чтобы я могла забрать кое-что.

— Этот дневник? — спросил Киф, когда Сандор передал ей блестящий журнал.

Он попытался вырвать его, но Софи выхватила его как раз во время.

— Я писала его, когда мне было пять лет. Все записи длиной примерно в три предложения, и я их делала с целью досадить моей сестре.

— Хм, кто же не захочет узнать больше способов, как насолить людям?

— Поверь мне, ты уже все их знаешь.

Она заметила, как нахмурился Грэйди.

— Все в порядке, — пообещала она. — В этом журнале нет ничего, за что меня можно изгнать, и в любом случае, Советник Терик не такой. Он даже снял свой венец перед тем, как проверил этот журнал.

— Его венец это просто представление его силы. С ним или без него…

— Я знаю. Я буду осторожна.

— Не волнуйтесь. Я прослежу за ней остаток дня, — сказал Киф, предлагая сделать сырный салют, цепляя за руку Софи.

Так или иначе, Грэйди не выглядел обнадеженным, когда Киф уводил ее.

* * *

— Не смей, — произнесла Софи, загораживая Кифу путь, когда тот попытался плюхнуться на ее кровать. — Ты воняешь, как мокрая крыса. Можешь сесть на пол.

Он посмеялся и схватил Игги, почесывая его пушистую голову.

— Держу пари, она обращается с тобой так же, да? Будто это твоя вина, что твое дыхание воняет, словно внутри тебя кто-то умер.

Игги запищал и уткнулся носом Кифу в руку. Софи должна была отдать ему должное, у него был подход к животным.

— Теперь мы одни, ты расскажешь мне, что на самом деле в радужно-единорожном дневнике? И к тому же, я надеялся на эту потрясающую человеческую вещицу. Пожалуйста, не стесняйся находить больше, так, чтобы я мог посмеяться над этим.

Софи со вздохом опустилась на кровать.

— Я надеялась, что в нем есть подсказка. Я помню, что писала что-то на полях, но, конечно же, страницы, которые были мне нужны, вырваны. — Софи развернула часть с неровными обрывками бумаги.

— Кем вырваны? Ты не сообразила включить фотографическую память?

Софи объяснила о Мистере Форкле и о странных пробелах в ее памяти.

— Ясно, что там было что-то, что они не хотели, чтобы я нашла.

— Хорошо, только… хмм. Я имею в виду, как ты справляешься с этим, и, ну, ходишь в школу, веселишься с друзьями и ведешь себя так спокойно? Я бы бегал к Элвину с криками «кто-то украл мои воспоминания… верните их мне»!

— Элвин не может помочь, — сказала Софи, бросая бесполезный журнал на пол и пиная его. — Никто не может.

— Вообще-то тут ты не права. Я знал, что буду тебе нужен. У тебя есть карандаш где-нибудь рядом?

Она указала на школьную сумку, он покопался в ней и вытащил ее серебряные карандаши. Потом взял журнал и начал подбираться к ней.

— Нет… вонючие мальчики сидят на полу.

— Ээээй, столько неблагодарности? — спросил он, когда сел на цветастый ковер.

Он отогнул на книжке несколько уголков, потом взял карандаш и начал штриховать поля с заостренной стороны.

— Если ты нажимала достаточно сильно, когда писала, мы увидим отпечаток на следующей странице. Поверь мне, эта хитрость срабатывала много раз.

Софи перестала в этом сомневаться, когда покосилась на слабые белые изгибы и загогулины, которые вычерчивал Киф. Ее сердце забилось, когда отметины скрутились в слова.

— Думаю, это хороший знак, — произнес Киф, когда Софи вцепилась в тетрадку, чтобы записать сообщение.

Мальчик, который исчез.