Избранное. Том первый - [11]
— Как все справляют, так и мы справим! — огрызнулась старуха. — Нельзя же нам от людей отличаться…
— Спроси меня, так я скажу, что поминок и вовсе не нужно справлять…
— А я тебя не спрашиваю! — вызывающе отрезала она.
Иван вспыхнул, но сдержался.
— Это почему? Кто я такой в нашем доме — батрак?
Старуха не ответила, но Иван заметил, как загорелись ее глаза под черным платком.
— Сколько нужно денег? — спросил он, смирившись.
— Сколько? Надо купить пару башмаков — не в царвули[2] же его обряжать… Потом… немножко конфет, носовые платки, свечи…
— Ну, а… кого будем обряжать?
— Я уже сама выбрала, — быстро ответила старуха, качнув головой. — Это не мужское дело.
— Ты-то его выбрала, а вот выберем ли его мы? — сказал Иван немного резким тоном.
— Малый хороший…
Иван встрепенулся.
— Хороший! Хороший! А кто ж он такой?
— Стаменко, свата Пеню сын…
— Какого это свата Пеню? — насторожился Иван.
— Свата Пеню Трендафилова. В селе один сват Пеню, не сотня же их!..
— Не будет этого, — сказал Иван.
— Нет, будет, нет, будет!.. Я уж им и словечко замолвила…
— Я твое слово ни во что не ставлю!
— Почему так, сынок? Почему ни во что не ставишь? — вскипела старуха и нахохлилась, как наседка.
— Потому что потому… Этот мерзавец!.. Прохвост! Чтобы я да пустил его к себе во двор! И мы его обрядим, чтоб он нам брата заменил!.. Породниться с такими разбойниками!..
— Почему это они разбойники, а?..
— Потому что приспешники Ганчовских, вот почему! Или сама не знаешь?.. Забыла, как в прошлом году он чуть не убил брата из-за сельского выгона?.. А теперь хочешь его обрядить?.. Срам! Да ты из ума выжила!..
— Глядите, какого я умного сына вырастила! — проговорила старуха, показывая на него рукой. — Больно уж ты много знаешь, больно много понимаешь… Что было, то сплыло, сынок, — продолжала она мягче. — Раньше ссорились, теперь помирились. Не хочу я, чтобы ты со всякими бездельниками путался да чтоб тебя в управление таскали… Хочу, чтобы мы с такими людьми дружбу водили, какие побогаче да посамостоятельней. Хватит нам водиться со всякой голытьбой…
— Ишь она какая! Рубашки на теле нету, а туда же — хочет от голытьбы бежать… Ну что ж, ступай! Ступай к Ганчовским! Плюй на братнину могилу!
И он слегка толкнул мать в плечо.
— Убей меня, убей! Ну-ка, убей! — взвизгнула старуха, и губы у нее задрожали. — Бей меня! Колоти, раз я тебя выкормила, орясину такую! И за что? За то, что я тебе же добра желаю… Да ведь я ради тебя это делаю! Ради тебя!.. Хочу породниться с зажиточными, чтоб и ты хорошее увидел… Ганчовский — человек сильный, глядишь — и поможет тебе, на службу тебя определит…
— На черта мне его служба! Ты обо мне не заботься! Слышишь? Голый ли я хожу, голодный ли, это уж мое дело… — Бледный, взволнованный, Иван подступал к старухе, размахивая кулаком. — Пускай вернет выгон, а служба его, разбойника, мне не нужна…
— Как бы не так! Вернет — жди-дожидайся! Да и тебе-то какая польза, вернет он выгон или не вернет? Пускай им кметы[3] подавятся. Ты о себе заботься, о себе. А то вздумает кто-нибудь твое украсть, так из-под носа у тебя стащит…
— Хватит! — Иван махнул рукой. — А что ты затеяла, того не будет, поняла? Этот негодяй, Пеню, Трендафилова сынок, ко мне во двор не войдет, так и знай…
— Больно нужно ему! Ну что ж, не хочешь, не надо, насильно мил не будешь. Живи своим умом, непутевым, поглядим, что выйдет! — сказала старуха, качая головой.
— Что выйдет, то и выйдет, — проговорил Иван, смягчаясь.
Но старуха опять вспыхнула.
— Сам выберешь парня, сам! Выбирай, я тебе мешать не буду. Вот возьми Вылюоловче, не гляди, что он вдовец. Пусти волка в кошару…
— Как — Вылюоловче? — переспросил Иван, не поняв ее намека. — Да ведь полагается холостого и чтобы моложе покойного был.
— Не знаю… Я ничего не знаю… В этом доме я не мать, а собака… Раз уж вырастила такого разумного сына, нечего мне его заботы на себя брать…
— Это самое я тебе и сказал: не бери на себя моих забот…
— И не стану. Буду себе сидеть сложа руки, да глядеть. Делайте как хотите да как сами знаете, я вам мешать не буду… Я ничего не понимаю, глупа стала, проста… Валяй выбирай парня.
— И выберу.
— Ну и выбирай.
Наутро старуха подошла к Ивану и спросила сухо:
— Кого выбрал?
Иван немного подумал и, поняв, что она спрашивает всерьез, ответил негромко, но решительно:
— Младена, сына Димо Стойкова.
Старуха вздохнула свободно. Парень хороший, думала она, повадки у него как у Минчо были, да и отец человек степенный, неглупый. Поля у него в порядке, хозяин он хороший, в селе его уважают. Жаль только, что Димо хоть и немолодой человек, а тоже запутался в этой дурацкой политике; только это ей не нравится…
4
Стол накрыли под навесом. Гости доедали угощение, стряхивали крошки с груди, вытирали лица платками. Женщины посматривали на Младена, шарили глазами по сложенным около него подаркам и мысленно оценивали их.
— Хорошо его обрядили, — шепнула Станка Сарайдаркина Гане Малтрифоновой и тут же подумала: «Ну и наряд! Только вид показали, что не оставили малого без подарков…»
— Нового ничего не подарили, — отозвалась Гана.
— Башмаки новые.
— Только башмаки…
Как раз напротив Младена сидела Гела Арнаутка. Младен надел праздничную, пасхальную безрукавку Минчо и его летние шаровары, полинявшие и пообтершиеся на швах, а подпоясался его новым кушаком.
Во второй том «Избранного» Георгия Караславова вошло шесть его повестей, в которых рассказывается о жизни болгарской деревни до социалистической революции в сентябре 1944 года и о борьбе болгарского народа против османского ига и против монархо-фашизма, за освобождение и независимость своей родины. Через всю книгу проходит тема дружбы болгарского и русского народов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.