Избранное. Том первый - [10]
«Что я ей сделала? — спрашивала себя Тошка, всхлипывая еще горше. — Слово ли ей сказала наперекор, глянула ли на нее со злобой, работу ли бросила?..»
Иван встал из-за стола, вынул свой нож и, сам не зная зачем, принялся обстругивать веточку тутового дерева. Жестокость матери удивила его. Как можно говорить такие обидные, несправедливые слова! Раньше она была не такая. И Тошку жалела, как родная мать. Все, бывало, «Тошка да Тошка»; что ни слово ей скажет, будто медом помажет. А теперь ни с того ни с сего… За что? Иван и помыслить не мог, чтобы Тошка хоть чем-нибудь огорчила свекровь. «Чудно́ это! Чудно́! — твердил он про себя. — Давно ли она была такая ласковая со снохой… а теперь вдруг…»
Иван и раньше думал, что трудно им будет перенести смерть Минчо, что еще многие месяцы в доме будут звучать плач и причитания. Но он почему-то был уверен, что тяжкое горе еще больше сблизит его мать с Тошкой, что они вместе выплачутся, поверяя друг другу свою скорбь и тоску. И он ждал, что под бременем великого горя все они будут жить в мире, любви и согласии. А что вышло?.. И во всем виновата старуха. Это она озлобилась на Тошку уже с того часа, когда они вернулись с похорон. Первое время она молчала, а теперь вот принялась поедом есть сноху.
В доме стало как-то пусто, мрачно; не слышно было в нем больше ласкового слова, не видно было улыбки, все ходили хмурые, молчаливые. Кончив домашнюю работу, Тошка забивалась куда-нибудь в угол, закрывала лицо руками, и стройные ее плечи тряслись от рыданий. Она плакала о том, что нет у нее больше мужской защиты, что живется ей тяжело, что свекровь обижает ее. Умер Минчо, и все в доме переменилось. Глаза у старухи стали злыми, как у перепуганной буйволицы. «Значит, как она меня ненавидит! — плакала Тошка. — Давно уже зубы на меня точила, да только таилась. Минчо боялась. А за что? Что я ей сделала?..» И Тошка погружалась в свои мысли, тоску, мечты. Остаться бы только живой и здоровой, да вырастить бы Пете, да женить бы его, уж она, Тошка, сноху свою будет беречь, словно крашеное яичко. Как родную дочь будет ее лелеять, как ребенка малого баловать… Да и почему не лелеять, почему не баловать?.. Если и плохая будет сноха, все — человек; уживутся! И за что ее ненавидеть, колоть злыми, обидными словами, как ее, Тошку, теперь колет старуха?.. Тошка вспоминала всю свою жизнь от замужества с Минчо и до его похорон. Вначале, когда Минчо целиком отдавался деревенским общественным делам и к нему отовсюду приходили люди, связанные с ним общей политической работой — «партизанщиной», как тогда выражались в деревне, — старуха пыталась его остановить.
— Ты теперь человек женатый, хозяин дома, брось-ка лучше эти глупости, а что было, когда ты холостой ходил, то уже сплыло, — бранила она его. — Того и гляди, отведут тебя опять в общинное управление, да засадят; кто тогда о тебе позаботится, кто тебя пожалеет, кто вызволит? А за кого ты борешься, те первые в тебя камнем бросят…
И это она повторяла всякий раз, как наступали тревожные дни. Минчо слушал ее, усмехаясь, и клал ей руку на плечо.
— Ты, мама, ничего не смыслишь в этих делах. Но я тебе все про них расскажу. Вот увидишь — сама тогда за мной пойдешь.
Раза два-три Тошка вмешивалась в подобные разговоры, чтобы поддержать Минчо. С тех-то пор старуха и стала на нее коситься.
— Э, — сказала она как-то раз, — да хоть бы его и погубили, тебе — горя мало!
У Тошки тогда подступил комок к горлу, и она упрекнула себя в душе: «И на что мне было нужно встревать в их разговор!» Но она так любила Минчо, ей так хотелось, чтобы и свекровь признала его правоту!
3
С того дня, как умер Минчо, прошел месяц.
Старуха уже готовилась справлять по нем торжественные поминки — сороковины. По обычаю, надо было выбрать холостого парня моложе годами, чем был покойный, и «обрядить» его. Этому парню предстояло заменять матери умершего сына и служить ей утешением. Парня она уже выбрала и теперь думала о том, как ей наскрести побольше денег, чтобы не осрамиться перед новой родней, перед своими соседями и родственниками. Но неоткуда было достать ни лева. Иван «с голоду на гумно пошел» (как говорили в деревне о тех, кто начал молотьбу слишком рано) и намолотил две-три меры пшеницы для поминок, а часть зерна смешал с рожью и ячменем для домашнего употребления, на каждый день. Старуха собирала снесенные курами яйца, тайком выносила зерно из амбарчика и продавала его помакам[1]. Тошка все это видела, но молчала.
Вначале Иван решил было не справлять сороковин по Минчо. «Умер человек — вот главное, а все прочее — чепуха», — рассуждал он. Да и денег придется истратить немало. Но старуха… Как ее отговорить? Она из кожи вылезет, а справит поминки и не только по набожности, а назло ему, Ивану, и Тошке. Однако без него она все-таки не обойдется. И он ждал, чтобы она первая заговорила с ним о поминках.
— Слушай, — начала она в воскресенье вечером, — завтра отвези в город мешок пшеницы — надо же достать денег на сороковины по твоему брату.
— По-моему, лучше бы их поскромней справить, — осторожно предложил Иван.
Во второй том «Избранного» Георгия Караславова вошло шесть его повестей, в которых рассказывается о жизни болгарской деревни до социалистической революции в сентябре 1944 года и о борьбе болгарского народа против османского ига и против монархо-фашизма, за освобождение и независимость своей родины. Через всю книгу проходит тема дружбы болгарского и русского народов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.