Избранное - [46]

Бинь поняла, что муж лучше разбирается в этих делах. Пожалуй, еще сильнее, чем Нам, возненавидела она того, кто сработал это дело.

— Да, дорогой, — сказала она, — у кого-то губа не дура! Он тянет лапу подальше нас…

Нам из Сайгона, злобно усмехнувшись, договорил за нее:

— Значит, надо пришить его, узнать бы только, кто он!

— Боже мой! Не нужно, умоляю… — попыталась успокоить его Бинь.

Нам ничего не ответил. Он молча шагал рядом с женой. Сигарета догорела, и он принялся грызть пальцы. Нам старался вспомнить, был ли на пароходе кто-нибудь из братвы, кроме Ба Бая. Когда у него перестал болеть живот и он опустился вниз, в карманах у мужчины было уже пусто — это он знал наверняка.

«Может, я щупал слишком быстро, — пытался утешить себя Нам, — и не нашел бумажника, а потом его накололи ребята на берегу?»

Он покачал головой.

«Нет, невозможно! Вот уже двадцать лет моя рука делает чудеса, и вдруг осечка на такой мелочи. Да потом, я шарил и глазами, а уж глаза у меня что надо. Стало быть…»

Он прервал свои размышления, спросив неожиданно:

— Скажи, дорогая, в тот день один Ба Бай оставался курить опиум?

Бинь немного подумала и ответила твердо:

— Да.

— Это точно?

— Точно, я помню очень хорошо, дорогой.

— Ага… значит, Ба Бай! — прохрипел он. — Черт возьми!

В ту же минуту в памяти Нама возникла фигура Ба Бая, когда тот, накурившись опиума в игорном доме на Литхань, рассовывал по карманам толстые пачки денег. Ясное дело, это Ба Бай наколол бумажник, иначе как бы он мог продуть такую кучу денег прошлой ночью? Только дурак способен подумать, что Ба скопил эти деньги. Он вечно спускает все на жратву и опиум.

Вдруг Нам поднял голову и нахмурился, впившись глазами в человека, который нетвердыми шагами направлялся к пристани Нием.

Вытянув шею, Нам приглядывался к прохожему, потом вскрикнул и бросился за ним со всех ног. Бинь, узнав Ба Бая, побежала следом.

Мгновение спустя Нам настиг Ба Бая. Тот не успел даже обернуться, как Нам схватил его за горло и повалил на землю. Напрасно Ба Бай пытался кричать, он не мог издать ни звука, железные руки Нама все сильнее сжимали ему горло.

Сообразив, в чем дело, Ба из последних сил вцепился в свои деньги, стараясь не выпустить их из рук. Рассвирепевший Нам несколько раз ударил его в живот. Тогда Ба Бай собрал последние силы и нанес ему удар прямо в лицо. У Нама потемнело в глазах, но он не разжал рук. Колени его упирались Ба Баю в грудь, ребра Ба трещали, казалось, еще минута, и они переломятся. Вдруг Ба Бай увидел глаза Нама, сверкавшие от бешенства. Он содрогнулся: сейчас произойдет что-то ужасное… Но Ба не думал отдавать деньги.

Восьмая Бинь, бледная и дрожащая, с ужасом смотрела, как дерутся вчерашние друзья.

Сжимая одной рукой горло Ба Бая, Нам пытался другой, обхватив его за спину, перевернуть на живот, чтобы вытащить спрятанный во внутреннем кармане бумажник. Но каждый раз Ба Бай выворачивался и бил Нама ногами в самые уязвимые места. Потеряв от боли всякую власть над собой, Нам вынул нож и занес его над Ба.

— Отдашь? — задыхаясь, спросил Нам.

Ба Бай замотал головой. Стиснув зубы, Нам повторил свой вопрос. Рука его задрожала. Лезвие ножа блеснуло в лучах лунного света.

Бинь вскрикнула и кинулась к мужу, но он с силой оттолкнул ее. Ба Бай попытался изловчиться и вырвать нож, но Нам резким ударом всадил ему нож в горло. Кровь брызнула алой струей. Нам отвернулся, чтобы кровь не попала ему в лицо, и снова вонзил нож…

Глаза Ба Бая широко раскрылись. Он что-то прохрипел, дернулся, потом вытянулся и затих.

Наконец-то бумажник с деньгами выпал на землю. Нам достал носовой платок, спокойно вытер руки, мокрые от крови, потом подобрал бумажник, сунул его в карман и тихо оказал:

— Смотри, дорогая, Ба загнулся!

Бинь приложила ухо к груди Ба Бая: он уже не дышал. Она взглянула на раны, из которых широкой струей текла кровь, и невнятно — язык ее помертвел от ужаса — сказала:

— Такой конец ждет нас всех…

Глядя на Бинь, еле слышно бормотавшую что-то, Нам расхохотался. Потом он нагнулся, не спеша поднял тело Ба Бая и, взвалив его на плечи, побежал к черневшему вдали полю.

Из-за серых туч показалась луна и озарила призрачным голубоватым светом темно-зеленые поля шелестящего на ветру риса.

Бинь с трудом держалась на ногах, перед ее глазами плыли разноцветные круги. Словно в тумане видела она качающийся на плечах Нама труп Ба Бая. Она вдруг вспомнила висевшую у старого священника картину — черти волокут грешника в преисподнюю — и задрожала всем телом.

Безмолвная тишина мягкой, весенней ночи казалась все холодней и тревожней. Гнетущее молчание словно предвещало ужасное, неотвратимое несчастье…

X

Прошел почти год, а власти и не думали расследовать убийство Ба Бая. Никто не интересовался этой историей, полиция была даже довольна: Ба Бай принадлежал к числу тех, от кого она давно хотела избавиться.

Но жителям округи Вен или Ан Зыонг и обитателям Малого базара смерть Ба Бая неизменно служила пищей для разговоров о том, что бог-де все видит и знает. Они ненавидели, боялись и презирали Ба Бая и потому, узнав о его смерти, возликовали. Кто знает, скольких бедняков-поденщиков и кули Ба Бай обобрал до нитки, у скольких отнял последние крохи, лишил остававшегося у них жалкого пристанища?