Из истории Таманской армии - [74]
.
1 декабря в Новороссийск пришли два английских транспорта с оружием, боеприпасами и обмундированием[933]. Белогвардейцам были доставлены танки. Вооружение, боеприпасы, теплое обмундирование и медикаменты шли беспрерывным потоком и впоследствии[934]. Новороссийск стал в это время главной базой снабжения Деникина вооружением, обмундированием и другими военными материалами. Благодетели белогвардейцев, монополисты Запада, вооружая врагов Советской власти, думали прежде всего о барышах, о расширении сфер своего господства. Вот что подчеркивал, например, говоря об английской интервенции на Кавказе, председатель британского нефтяного треста Герберт Аллен на собрании акционеров в Лондоне в декабре 1918 г.: «Британские вооруженные силы появились на Кавказе… Никогда еще история британских островов не давала нам такого благоприятного случая для расширения британского влияния, как создание второй Индии или второго Египта. Русская нефтяная промышленность, широко финансируемая и организованная надлежащим образом под британским руководством, может явиться ценным приобретением британской империи[935].
Благодаря помощи интервентов, в частности, англичан войска генералов Деникина и Краснова были обильно обеспечены боеприпасами. Они получили специальный приказ «снарядов и патронов не жалеть»[936]. Известны случаи, когда деникинцы открывали артиллерийский огонь даже по одиночным красноармейцам[937]. В то же время бойцы 11-й Красной Армии вынуждены были отражать атаки многочисленной белогвардейской конницы зачастую одними штыками, неся при этом большие потери[938]. К началу декабря 1918 г. в армии одних только раненых было около 20 тысяч[939].
О положении 11-й армии в политической сводке политотдела Южного фронта от 5 декабря 1918 г. говорилось: «Вообще, армия совершенно не обслуживается, за год существования не получила ни одной пары сапог или другого обмундирования»[940]. В сводке от 7 декабря указывалось, что из-за отсутствия обмундирования (шинелей, ботинок, белья), а также медикаментов «армия тает не по дням, а по часам»[941].
Войска 11-й армии с беспримерным самопожертвованием отстаивали в исключительно тяжелых условиях каждую пядь советской земли. Но они не получили крайне необходимой им помощи не только потому, что хозяйство советской страны находилось в состоянии крайней разрухи и не могло обеспечить снабжение всех войск, но и потому, что не везде еще была по-настоящему налажена система снабжения. Да и штаб Каспийско-Кавказского фронта (председатель Реввоенсовета фронта А.Г. Шляпников), располагавшийся в Астрахани, не сделал всего того, что требовалось для помощи 11-й армии. Нелишне в связи с этим отметить, что в протоколах Реввоенсовета с 11 ноября 1918 г. по 3 января 1919 г. 11-я армия не упоминается, что говорит о том, что вопрос о положении 11-й армии на заседаниях Реввоенсовета в это время не обсуждался[942].
Деникин направлял все свои усилия к тому, чтобы окончательно разгромить наиболее стойкие части 11-й армии, действовавшие на Ставропольском направлении. Здесь наступали пехотный корпус генерала Казановича и 1-й конный корпус генерала Врангеля[943]. Операции войск Деникина поддерживались действиями донских белогвардейцев в районе — Яшалта — Киевское[944]. Командовавший Таманской армией Марк Смирнов и его адъютант Василий Шляхов все время находились на передовых позициях, организуя отпор деникинцам[945].
Таманская армия вместе с другими частями отступала с тяжелыми боями. 18 ноября штаб Таманской армии переехал из села Старомарьевки в хутор Грачевку[946]. Сюда вскоре прибыли командующий 11-й армией И.Ф. Федько и комиссар армии Ш.М. Аскурава. Ознакомившись на месте с боевой обстановкой и заслушав информацию командования Таманской армии, они сочли необходимым объединить все войска, действующие на Ставрополье, включая 1-ю и 10-ю колонны, войска «Армавирского фронта», 1-ю и 2-ю Ставропольские дивизии, под руководством штаба Таманских войск. 20 ноября был отдан соответствующий приказ[947], предписывавший свести все войска в корпуса, а Таманские полки довести до полного состава (4 000 штыков) за счет расфомирования дезорганизованных частей. Кавалерийские полки Федько приказал свести в кавалерийский корпус. Приказ требовал решительной борьбы за твердую дисциплину в войсках[948].
Для переформирования войск необходима была спокойная обстановка. Поэтому командующий 11-й армией И.Ф. Федько отдал распоряжение об отводе войск на более удобные позиции[949].
1-я боевая колонна по приказу М.В. Смирнова должна была пехотными полками занять оборону от хутора Ахвердова до с. Бешпагира, кавалерийскими полками — от Бешпагира в направлении ст. Курсавки вплоть до связи с кавалерийским полком Кочубея. 10-я колонна занимала оборону от хутора Ахвердова до реки Дубовки исключительно (по хребту, идущему от Грачевки), 3-я Кавказская пехотная дивизия «Армавирского фронта» располагалась между 10-й колонной слева и 1-й Таманской пехотной дивизией справа, по обоим берегам реки Дубовки, 1-я и 2-я Таманские дивизии занимали оборону от хутора Каменного через гору Мечетную в направлении кургана Острого до соединения со ставропольскими войсками, которые должны были обороняться на рубеже: курган Острый — Кугульта — река Маныч. В приказе Смирнова обращалось особое внимание на выделение резервов и занятие позиций на возвышенностях, удобных для обороны
