Из истории Таманской армии - [75]
2-ю Кавказскую и 1-ю Ставропольскую истребительную дивизии намечалось отвести в ст. Константиновскую, расформировать, а личный состав — распределить по другим частям[951].
Штаб Таманской армии, переехавший в село Константиновское, во исполнение приказа И.Ф. Федько о переформировании войск, действовавших в Ставропольской губернии, отдал свой приказ, в котором, в частности, говорилось: «Положение показало, что нужно принять меры для быстрого и радикального переформирования армии, что все части со странными названиями вроде «черных хмар», «гроз», «молний» и «истребительных» есть только карикатура на армию… Ясно, что требуется переформировать все, что можно, и уничтожить все, что нельзя [переформировать]… Присланный центральной властью политический комиссар армии (имеется в виду В.Я. Киселев — Н. Е.) требует того же… Штаб Таманской армии, а, отныне, как главный штаб соединенных войск, приказывает свести все армии в 4 пехотных и 1 кавалерийский корпуса двухдивизионного состава»[952].
В соответствии с этим приказом создавались 1-й Таманский, 2-й Ставропольский, 3-й и 4-й пехотные и Отдельный кавалерийский корпуса[953].
1-й Таманский корпус должен был состоять из 1-й Таманской пехотной дивизии (1-й, 2-й, 3-й, 4-й пехотные и 1-й Таманский кавалерийский полки), 2-й Таманской пехотной дивизии (5-й, 6-й, 7-й, 8-й Таманские пехотные и 2-й Таманский кавалерийский полки) и 1-й Таманской артиллерийской бригады. В приказе указывалось: «Означенный корпус не переформируется и как существующий будет лишь пополнен численностью до 4 000 штыков в полку»[954]. Надо сразу же отметить, что задача пополнения всех полков до 4 000 штыков была чрезвычайно трудно выполнимой, так как большинство частей было малочисленно, например, во 2-й Таманской пехотной дивизии (без 2-го кавалерийского полка), по данным на 21 ноября, числилось всего 4967 человек, из них активных бойцов было только 2 739 человек[955].
2-й Ставропольский корпус включал 3-ю Ставропольскую пехотную дивизию (9-й, 10-й, 11-й и 12-й пехотные и 3-й кавалерийский полки), 4-ю Ставропольскую дивизию (13-й, 14-й, 15-й и 16-й пехотные и 4-й кавалерийский полки) и 2-ю артиллерийскую бригаду.
3-й пехотный корпус формировался из частей бывшей 10-й колонны, которые должны были составить 5-ю и 6-ю пехотные дивизии (17-й, 18-й, 19-й, 20-й, 21-й, 22-й, 23-й, 24-й пехотные и 5-й и 6-й кавалерийские полки) и 3-ю артиллерийскую бригаду[956].
4-й пехотный корпус надо было сформировать из наиболее надежных полков 1-й колонны[957]. Он должен был в своем составе иметь 7-ю и 8-ю пехотные дивизии (25-й, 26-й, 27-й, 28-й, 29-й, 30-й, 31-й, 32-й пехотные и 7-й и 8-й кавалерийские полки) и 4-ю артиллерийскую бригаду.
При каждом пехотном корпусе предусматривалось, кроме того, сформирование одного пехотного и одного кавалерийского резервных полков, а также одного инженерного батальона.
Отдельный кавалерийский корпус, командиром которого был назначен Г.А. Кочергин, формировался из двух кавалерийских дивизий в составе 9-го, 10-го, 11-го, 12-го, 13-го, 14-го, 15-го и 16-го кавалерийских полков.
Приказом определялся строгий порядок назначения командиров вплоть до командира отделения и запрещалось какое-либо обсуждение приказов, которые должны исполняться точно и в срок. «Малейшее поручение, данное путем предписания или словесного распоряжения, — говорилось в приказе № 99 от 21 ноября 1918 г., — должно выполняться с быстротою и точностью»[958].
В связи с тем, что штабу Таманской армии фактически подчинялись все советские войска, действовавшие на территории Ставропольской губернии, возрастал объем работы штаба армии и его начальника Г.Н. Батурина. Поэтому была введена должность второго помощника начальника штаба армии по административной части. На эту должность был назначен опытный командир Филипп Сергеевич Романовский[959]. Позднее он был помощником начальника штаба 3-й Таманской стрелковой дивизии и помощником начальника 1-й Особой кавалерийской дивизии[960], в конце 1919 — начале 1920 г. Романовский доблестно командовал 442-м стрелковым полком 50-й Красной Таманской дивизии[961].
Для быстрой оперативной связи с подчиненными войсками при начальнике штаба армии создается штат ординарцев во главе с личным адъютантом начальника штаба армии энергичным и смелым Ефимом Суминым[962].
Полки должны были давать сведения о положении на фронте ежечасно через ординарцев в штаб дивизии, штабы дивизий и корпусов должны были сообщать сведения соответственно в штаб корпуса и в главный штаб не менее четырех раз в день. Кроме того, обращалось особое внимание на организацию постоянной разведки[963]. В свою очередь, политический комиссар армии В.Я. Киселев требовал от всех комиссаров частей и соединений представлять по инстанции через каждые три дня точные сведения об изменении боевой обстановки и своей работе[964]. В.Я. Киселев приказывал ни в коем случае самовольно, то есть без установленных документов, не производить реквизиций и конфискаций. «Лица, уличенные в самочинной реквизиции, будут расстреливаться», — говорилось в приказе комиссара армии
