История ромеев, 1204–1359 - [294]

17. Это мое письменное исповедание для уверения в моей правой и непреклонной вере и благочестии я делаю простым, ясным, неприукрашенным, легкоусвояемым и для всех вполне понятным, ничего из божественного и священного Символа веры не изменив и не перефразировав, не приписав [к нему] никакого богословия или неясных и непонятных для большинства догматов, требующих разъяснения, среди которых моіут быть незаметно высказаны ускользающие от внимания слушателей новшества, но просто представив переданные мне из глубины веков священные словеса так, как они были переданы, и подлинные высказывания боговдохновенный отцов приведя нагими и неприкрытыми. В их изучении и исповедании проведя свою жизнь, я желал бы предать душу Боіу ходатайством Его Пресвятой Матери и всех святых. Аминь.

О Варлааме же Калабрийском и Акиндине не имея сказать в настоящий момент ничего больше, скажу лишь, что я признаю все, что святая Божия церковь постановила тогда о каждом из них.

18. А эти животворящие и страшные таинства²²⁶, которые ты принес мне согласно моему поручению, — в жизни будут мне, постоянно их причащающемуся, освящением души и одновременно тела и сильнейшей защитой от всего ужасного, а в преставлении от настоящей жизни — величайшим

дорожным припасом [на пути к] жизни вечной[1470] и нерушимым свидетельством моих подвигов, которыми я за них подвизался и подвизаюсь, настойчиво утверждая, что они суть Тело и Кровь нас ради воплотившегося[1471] Слова Божия, а не символ этих [Тела и Крови] или даже продукт какой-то бессущностной энергии, о которой мои преследователи без стыда или страха перед молниями с неба во всеуслышание кричат, что это она каким-то фантастическим образом воплотилась, а не ипостась Бога-Слова — одна из трех [ипостасей] единой несотворенной и блаженной оной природы. Поэтому-то я и хочу быть спутником этих божественных и страшных таинств, отправляясь в дороіу [ведущую] к истинно воплотившемуся Богу-Слову, где будет явственнее открыто истинное знание абсолютно обо всем.

19. Тебя же пусть совершенно не волнует и не заботит погребение моего тела, когда ты увидишь его выбрасываемым на растерзание собакам и птицам, как это давно решено и утверждено моими палачами. Ибо, если тела многих святых были выбрасываемы по их собственному желанию, и к тому же в большинстве случаев — еще до разлучения со связанной с ними по природе душой, когда они пронзались самыми сильными болями, то тем более нам, отягощенным бесчисленными прегрешениями, следует потерпеть это, притом что в нашем случае напасти обрушатся [лишь] на бесчувственное и мертвое тело. Ведь радости, печали, гневы, страхи и прочие страстные расположения имеют своим субъектом либо одну только душу, либо душу, использующую тело, но ни в коем случае не само по себе тело без души. Скорее можно было бы бездушным кускам дерева или камням вменять чувство радости, печали и тому подобного, чем человеческим телам, разлученным с душой.

Итак, мы слышим, что для делающих [беззакония] такие вещи становятся обличением от Бога их злобы и одновременно приготовлением тамошнего огня, а для тех, у кого есть готовность так или иначе терпеть это, — избавлением от душевных изъянов. Ибо зверская одержимость моих палачей не преследует никакой иной цели, кроме моего скорейшего устранения из настоящей жизни. Что когда-то было сделано теми иудеями, которые делом и всем своим произволением готовили смерть Христову, а позже на словах якобы остерегались входить в преторию[1472], точно то же можно видеть подстроенным против меня этими моими иудеями. Ибо они, боясь, вероятно, людских обличений, отнюдь не позволяют [себе] открыто направить быстрый нож мне в горло, чтобы их ненароком не осудили, как явных человекоубийц, но в течение всего этого времени иным образом готовят мне насильственную смерть, в своей неприкрытой злобе представляя дело так, будто бы, творя большее зло, [на самом деле] творят меньшее.

20. Но не премини оказать мне еще и такую последнюю услугу: возьми этот кувшин и постарайся добыть мне из колодца свежей воды, пока топчущая свое точило ночь еще источает моим тюремщикам свежий и крепкий сон. Я и сам обычно делал это в этом часу — по большей части через каждые пятнадцать или больше дней. А эту воду, которую ты видишь теперь, я нес ночью дней двадцать назад и, не заметив в темноте камень, ушиб об него ноіу. И с тех пор до сегодняшнего дня у меня немалые боли, так что я не могу делать это, как обычно. Поэтому вода и протухла, как ты видишь, и смердит. Ведь застоявшаяся вода и так-то заболевает — как и все прочее, созданное Богом, чтобы двигаться, — а особенно теперь, когда жара в самом разгаре. Потому что, когда вслед за появлением на небе Ориона Солнце — начальник и повелитель горних светил — начинает разворачивать небесные круги, то избытком тепла не только воздух делает очень сухим и лишенным влаги, но и все причастное к этому свойству воздуха. Поэтому-то божественный промысел и позаботился о том, чтобы качества плодов в этом сезоне сделать в свою очередь более прохладными и одновременно влажными