История ромеев, 1204–1359 - [271]

19. А последующие события ты можешь знать лучше, чем я, так как ты лично при них присутствовал, сам все видел и со всей тщательностью описал[1342]. Ибо я тогда испугался неспокойной обстановки[1343] на море и решил, что в настоящий момент стоит остаться в стране, потому что увидел возвращающимися и те четыре генуэзских триеры, которым, как я уже говорил, незадолго до того удалось избежать опасности. Ускользнув незамеченными, они внезапно захватили богатейший из прибрежных городов Эвбеи, разграбили его и сразу же ушли [оттуда] с солдатами, которых ранее потеряли [взятыми в плен][1344]. А эвбейцы так ничего и не заметили, потому что, так сказать, спали сном Эндимиона[1345], усыпленные недавней победой.

20. С тех пор прошло не так много времени, и я увидел, как те тридцать четыре венецианских триеры вернулись домой из Византия, не добившись ничего, поскольку император в то время пребывал в Фессалонике. Когда же за всем этим прошла уже и зима[1346], и весенние светильники солнца [опять] зажглись, четырнадцать триер снова на всех веслах и со всем рвением души двинулись из Венеции назад в Византий, чтобы первыми занять горловину Понта и подстеречь там в засаде генуэзские грузовые суда, которые должны были осуществлять подвоз зерна с севера — из Понта Эвксинского и скифских прибрежных районов — для жителей Галаты.

А о том, что далее последовало, ты сам должен знать, потому что ты был здесь и внимательно наблюдал за происходившим. Ибо мне, находившемуся [в это время] там, случилось узнать только некоторые неясные слухи: в частности, что венецианцы захватили чуть ли не весь флот Галатской крепости, прежде запертый у Понта Эвксинского и лишь недавно вернувшийся. Большую его часть [они захватили], когда те прибыли к горловине Понта, не предвидев [что она занята противником]; прочих же, остававшихся рассеянными где попало, [они захватывали] проплывая позже мимо разных гаваней Понта, где [генуэзские корабли] стояли на якоре поодиночке.

Теперь, поскольку венецианцы имели уже союзником и императора, приведшего [им на помощь] большие сухопутные и военно-морские силы, и в то же время к ним присоединились восемь триер с острова Крит, а еще они снарядили шесть очень больших грузовых судов, несущих на борту всевозможные боевые машины и множество отборных гоплитов, они сочли, что самое время всем вместе подойти со всеми силами и в тот же день окружить крепость. И когда это было так и сделано, ничего ими не было завершено, как я слышал, поскольку наварх венецианского флота, отчаявшись [в успехе предприятия], оставил императора продолжать войну, а сам, узнав, что из Генуи, против всякого ожидания, уже выплыли шестьдесят триер, отбыл полным ходом.

21. Вот что я краем уха услышал, находясь вне отечества; ты же, пожалуй, сможешь рассказать мне вернее и основательнее о том, что здесь произошло, добавляя по ходу повествования и причины происшедшего. Итак, следует вернуться к тому месту, на котором я остановился, дабы связность рассказа облегчала читателям усвоение истины.

22. Когда лето уже заканчивалось, получилось так, что я находился в районе Эвбейской Койлы[1347] и города Кари-ста[1348], и тогда же в располагающий хорошим портом эвбейский город Орей[1349] приплыли пятнадцать венецианских триер, о которых я говорил раньше, что они возвращались из гаваней Византия; а восемь критских [триер] отделились от них и возвратились оттуда на Крит, чтобы охранять собственные владения. Вместе же с тем остров смущали частые и грозные вести, что шестьдесят вражеских кораблей находятся совсем близко.

Посему наварх венецианского флота поспешил срочно выгрузить все экипажи со своих кораблей [на берег], а сами корабли пустыми затопил в гавани, привязав канатами, чтобы враги, подплыв, не захватили их сразу же. Затем он начал как можно скорее воодушевлять всех эвбейцев на вооруженную борьбу и одновременно послал гонцов к латинянам в Афинах и Фивах, прося себе в помощь триста отборных всадников. А весь город он не забывал день и ночь щедро вооружать, не считаясь ни с какими издержками, и ограждать вокруг всякими укреплениями.

Между тем прошло два дня, и где-то ближе к вечеру показались те вражеские корабли, подплывавшие к Эвбее. И в тот вечер, поскольку был штиль, они остались в открытом море, ужиная и обдумывая необходимые действия, а на заре построились в боевой порядок. Оснащенные всевозможным вооружением, они, приблизились и, наводя ужас, вплыли в гавань Орея с поднятыми боевыми знаменами под звуки труб, рожков и тому подобных инструментов, возбуждающих в мужчинах воинскую отваіу и мужество. А поскольку до морской битвы не дошло за неимением противоборствующих кораблей, то, оставив на кораблях лучников, сколько было нужно для охраны и чтобы отражать и отвлекать на себя стрельбу стоявших на [городских] стенах [защитников], все остальные сошли на землю, намереваясь окружить город. Они несли с собой много [осадных] лестниц и надеялись, что очень быстро возьмут город благодаря множеству и мужеству своих гоплитов.

23. Итак, расположившись лагерем вокруг города, они осадили его, обстреливая издалека и приставляя к городским стенам лестницы. Одновременно с этим, поскольку у них было множество рабочих рук, они издалека повели подкопы по направлению к стенам, чтобы добиться одного из двух: либо при помощи лестниц перелезть поверху, либо этими подземными ходами незаметно пролезть в город. Однако, поскольку венецианский наварх и предводитель не преминул изнутри противопоставить [их камнеметным] машинам [свои камне-метные] машины, вышло так, что нападения врагов извне не увенчались успехом.