История и культура индийского храма. Книга I. Рождение храма - [126]
И, наконец, в-третьих, любая богиня имеет свое иконографическое изображение, которое зачастую может не иметь ничего общего с привычной нам иконографией агамических божеств или же быть представлена в виде камня, столбика или какого-либо иного символа.
Нагадевата – грамадевата в одной из деревень Южной Индии
Пожалуй, одна из наиболее выдающихся особенностей деревенских богинь – отсутствие у них супруга и абсолютная независимость от мужчины (хотя у мужских деревенских богов иногда есть свои супруги). Часто мифология рассказывает о какой-либо несправедливости, совершенной мужчиной по отношению к богине. Отсюда ее суровый нрав и даже жестокое поведение в некоторых ситуациях, особенно в тех случаях, когда речь идет о защите интересов жителей деревни. Это богиня-защитница, способная, когда это необходимо, проявить силу, чтобы, как настоящая мать, защитить своих детей. Богине и деревенским богам-мужчинам (таким как тамильский Айянар) нередко поклоняются в пределах одной деревни, но в отдельных святилищах и даже часто в разных частях деревни (Elgood, 2000: 189). Как правило, богине приносят в жертву животное мужского пола – петуха, козла или буйвола, и очень часто именно кровь. Также богине жертвуют алкогольные напитки.
Хотелось бы обратить особое внимание на один чрезвычайно важный момент: не существует абсолютно четкой грани между деревенскими культами и пураническими, следовательно, между агамической храмовой культурой и деревенской. Эти два контекста довольно прочно примыкают друг к другу и пронизывают друг друга. В качестве примера приведем культ Драупади – одной из «панча-канья» (pañcakanyā)[184], героини эпоса «Махабхарата», культ которой широко распространен в Южной Индии (Таминаду, Андхра Прадеш, Карнатака)[185] и даже за ее пределами. Но особое место ее культ занимает в тамильском регионе, в Джинджи (Ceñci). Не случайно эту богиню здесь называют «живущей в Джинджи» (ceñci patiyāḷē) – именно в данной местности в период между XIII и концом XIV века сформировался ее культ. Здесь он и укоренился (Hiltebeitel, 1991: 3, 11).
В «Махабхарате» Драупади неоднократно называется воплощением богини Шри (Лакшми) или Шачи, но в живых традициях она считается воплощением Кали, а иногда – Парвати. Несмотря на то, что фигура Драупади связана с мифологией богинь больших южноиндийских брахманических храмов, в частности, с храмом Минакши в Мадурае и Камакши в Канчипураме (а также с мифами об андрогине и убийстве буйвола богиней в Тируваннамалее), в Южной Индии она получила статус локальной богини (Hiltebeitel, 1988: хх, 3). В этой связи примечательным является сообщение Ф. Марглин, что Драупади под именем Харачанди поклоняются как защитнице южной границы города Пури (Hiltebeitel, 1988: 291), что непосредственно соответствует функции деревенских богинь. В основном храмы Драупади – это деревенские храмы[186]. Причем храмы этой богини встречаются не только в самой Индии, но и на Шри-Ланке, в Сингапуре, Малайзии, на Маврикии, в Южной Африке и т. д.
Неожиданной может оказаться тема сексуальности и каннибализма Драупади. История такая. В течение года Бхима, будучи супругом Драупади, безуспешно пытался удовлетворить ее сексуальный аппетит, но поскольку это ему никак не удавалось, он решил рассказать о своей проблеме Кришне. Кришна не удивился, ибо знал, кем на самом деле является Драупади. Он повел Бхиму ночью на место кремации, где Драупади жадно поедала трупы. Кришна объяснил пораженному Бхиме, что Драупади – это изначальная Шакти. Оказывается, однажды сам Вишну пообещал ей, что в будущем рождении у нее будет достаточно человеческой плоти, чтобы насытиться. Именно поэтому Кришна принял человеческое рождение и развязал войну (которая описана в «Махабхарате»), предоставив, таким образом, достаточное количество трупов для Драупади, которая пожирала их по ночам на поле битвы. А чтобы решить интимную проблему Бхимы, Кришна отдал ему часть своей собственной энергии. Но когда Бхима и Драупади занимались любовью, она опознала источник энергии, и потребовала от Кришны, чтобы тот женился на ней, ведь, по сути, у него были сексуальные отношения с ней. Кришна не стал отказываться и пообещал Драупади жениться на ней, но только в следующей жизни, когда он будет Господом Джаганнатхой в Пури, а она – одной из его жен (Hiltebeitel, 1988: 291).
Впервые А. Хилтбайтел, исследовавший культ Драупади в Южной Индии, услышал эту историю в 1975 году из уст брахмана в Виджаяваде (Андхра Прадеш), причем она достаточно хорошо известна из телугуязычной версии «Махабхараты» (Hiltebeitel, 1988: 290). Тамилам же эта версия не была знакома и они считали Драупади девственницей. А вот в среде артистов теруккуту и деревенских жителей имела хождение еще одна версия, согласно которой Драупади, начиная с момента жизни в лесу и до конца войны, в ожидании мести за унижение в игре в кости носила распущенные волосы и по ночам принимала образ Кали (Kālīrūpa), точнее, ее универсальный образ – Вишварупу (Viśvarūpa). И пока ее мужья спали, она бродила с полуночи до трех часов ночи, пожирая всех, кто встречался на ее пути. В лесах она питалась козами, буйволами, дикими животными и даже людьми. А во время войны она выходила поедать тела мертвых. И только Кришна знал об этом. Но однажды ночью Бхима проснулся и не обнаружил Драупади. Тогда Кришна рассказал ему о ее ночных похождениях и сообщил о том, что Драупади представляет опасность для Пандавов – она непременно съест и их, если те попытаются остановить ее или если однажды не сможет насытиться и вернется домой голодной. И вот по совету Кришны в самую полночь Пандавы закрыли Драупади в хижине из пальмовых листьев
