История Гражданской войны в США. 1861–1865 - [97]

Линкольн давно знал о притязаниях Чейза на президентство, и, хотя временами это вызывало у него некоторую озабоченность, после побед при Геттисберге и Виксберге его чувства передает высказывание, отмеченное в октябре 1863 года личным секретарем: «Я решил по возможности закрывать на это глаза. Мистер Чейз – хороший министр, я сохраню его на прежнем месте. Если он станет президентом – ничего страшного. Надеюсь, хуже не будет».[635]

Перед проведением общенационального съезда в Союзе и Республиканской партии предпочтение отдавалось повторной номинации Линкольна на пост президента. Несмотря на все аргументы, что выдвигались против него оппонентами, не остается сомнений, что масса граждан была на его стороне. Президент пользовался поддержкой у простого народа, у бизнесменов и доброй части интеллигенции нашей страны. Изучая общественное мнение, нет ничего приятнее, чем видеть такое единодушие среди фермеров, мелких лавочников, торговцев, клерков, ремесленников и людей, олицетворяющих интеллектуальный цвет нации. Лоуэлл в North American Review писал: «История поставит мистера Линкольна в один ряд с самыми разумными государственными деятелями и самыми успешными правителями. Если мы хотим оценить его, достаточно представить себе неизбежный хаос, в котором мы бы сейчас находились, если бы на его место был избран более слабый или менее мудрый человек». «Простой, честный, нескладный Линкольн, – написал Эйса Грей Дарвину, – типичный представитель нашей страны».[636]

Генерал Грант после сражения при Чаттануге действительно мог стать серьезным кандидатом, если бы однозначно не отказался дать своим потенциальным сторонникам добро на использование своего имени. В связи с попыткой выдвинуть Гранта Линкольн продемонстрировал свою обычную проницательность. «Если он возьмет Ричмонд, – сказал президент, – пусть выдвигается».[637]

С 3 мая, когда Грант перешел Рапидан, и до 7 июня, когда начался общенациональный съезд республиканцев, везде царило приподнятое настроение. «Видит Бог, – написал Чейз, – моя надежда почти исключительно на Гранта и его армию».[638] Так думал весь Север. Кровавая виргинская кампания продолжалась. Записи Уэллса в его верном дневнике – характерный показатель общественного мнения. 17 мая: «Мучительная неопределенность в военных действиях… Глубокая тревога подавляет и почти не дает заниматься умственной деятельностью». 2 июня: «Чувствуется огромная уверенность в Гранте, но невероятное количество наших погибших храбрых воинов леденит и шокирует». Седьмого июня: «Была жестокая бойня. Бравые солдаты убиты и искалечены страшным образом, но Грант упорствует».[639] Линкольн был очень встревожен и расстроен во время битвы в Глуши.[640] 7 мая Уэллс записал: «Президент зашел в мой кабинет около часа дня и сказал, что ночью совсем не спал».[641] По ходу кампании в нем возрождался оптимизм. 15 июня, после осознания Линкольном масштаба катастрофы при Колд-Харбор и объявления Грантом о намерении перейти на южный берег реки Джеймс, он телеграфировал генералу: «Я начинаю понимать: вас ждет успех. Благослови Бог всех вас».[642]

Блестящий и серьезный прогресс Шермана был не столь впечатляющего характера, чтобы отвлечь общественное внимание (даже в западных штатах, чьи сыны служили в его армии) от дуэли между Грантом и Ли.

7 июня Уэллс признавался в дневнике: «Сегодня съезд – самая животрепещущая тема». Линкольн был выдвинут кандидатом на второй срок, получив все голоса, кроме голосов штата Миссури, который высказался за Гранта. Как объяснил результат сам Линкольн, съезд «решил, что коней на переправе лучше не менять».[643]

X

Мы оставили Потомакскую армию на реке Джеймс. Грант надеялся разгромить или нанести решающее поражение армии Ли к северу от Ричмонда. Не сумев сделать ни того ни другого, он решил перейти со своими войсками на южный берег Джеймса с перспективой осады столицы конфедератов. Это передвижение, произведенное очень удачно, началось 12-го и завершилось 16 июня. Рассчитанность марша, мастерская работа инженерных войск по наведению мостов через реку, упорядоченная переправа показали, что хорошо отлаженный механизм Потомакской армии, даже и потрепанной, прекрасно откликается на эффективное управление. Ли догадался об этой передислокации, но не смог ей воспрепятствовать.[644] В планы главнокомандующего армией Союза входил захват Питерсберга, овладение которым, несомненно, должно было через короткий промежуток времени привести к падению столицы конфедератов, и до этого было рукой подать; если бы все было должным образом организовано и выполнено, город мог бы быть взят, и армия вышла бы к реке Аппоматтокс.

Но эта золотая возможность оказалась упущена. Когда Грант и Мид прибыли на место событий, оказалось, что конфедераты занимают прекрасно укрепленные позиции. Все попытки взять Питерсберг штурмом[645] окончились безуспешно; федералы потеряли около 10 000 человек. Последствия этой неудачи отражены в донесениях Даны и Гранта. Дана: «Генерал Грант распорядился прекратить атаки. Теперь он будет маневрировать». Грант: «Я постараюсь дать армии несколько дней отдыха. Она крайне в этом нуждается».