— Rica ederim, kiz.[13]
Ядди похожа на Триггви как две капли воды. Быть может, потому я люблю ее так же сильно, как его и сыновей? Мы познакомились, когда ей не исполнилось и шести месяцев, а теперь вот идем по исландскому полю бок о бок, в день сбора овец. Поистине, судьба удивительная вещь. Я не могла бы такого исхода даже придумать… и рада, что это сделали за меня.
Сверре и Александр набрасываются на Триггви, уже идущего им навстречу, двумя маленькими обезьянками. Мой большой и высокий наследник викингов запросто поднимает их обоих, прижимая к себе, и звонко целуя в волосы. Мальчишки смеются, повисая на его руках, и весело делятся впечатлениями.
Возле асфальтированной дороги мы встречаемся. Очаровательный исландский сказочник широко улыбается нам с дочкой.
— Девчонки!
Ярдарбер не нужно приглашение. Она подбегает к папе, прижавшись к его груди, урвав место у малышей.
— Ты так быстро их собрал! Это так классно, папа! Ты лучший сборщик овец во всей Исландии!
— Через десять лет я вам припомню это, — хохочет Триггви, обнимая всех троих, — Асаль, ты свидетель, что они так говорили.
Я подступаю к нашей куче-малой, становясь ее частью. Каким-то чудом Триггви и меня удается включить в круг объятий.
— Несомненно, милый.
Двадцать минут спустя, когда дети отправляются к загону, чтобы погладить овец перед их загрузкой в фургоны, мы с Триггви стоим у ограждения рехта, с интересом наблюдая и за малышами, и за открывающимся отсюда невероятным видом на исландские горы и облака.
Под Виком такая живописная местность… я иногда жалею, что не умею как следует рисовать, дабы запечатлеть это. Остается надеяться, что фотографии передадут основную мысль — у меня больше десятка альбомов с пейзажами нашей страны.
— Такие счастливые, — тепло говорит Триггви. В его чертах чистое обожание по отношению к детям. Вот кто был создан быть отцом.
— И я счастлива, — прижимаюсь к его боку, обвив за талию, — и ты, я надеюсь, счастлив тоже?
— Ты еще спрашиваешь, Асаль? Да я самый гордый отец и муж на всем побережье!
Я кладу голову на его плечо, задумчиво накрутив на палец прядку белокурых волос мужчины, выправившихся из пучка на затылке.
— У нас с тобой получилась прекрасная семья, Сказочник.
— Мы создали ее вместе. Это наша общая заслуга, вытекшая из твоей храбрости перебраться сюда.
— Как же хорошо, что той ночью была буря… и я приехала, — посмеиваюсь событиям далекой давности, уткнувшись в его шею, — и вы с Ядди меня впустили.
— Вот уж точно, буря судьбы, — сам себе качает головой Триггви. Очень нежно целует мою щеку, — каждый следующий день я благодарил Бога, Асаль, что мы с тобой решили попробовать построить эти отношения. Я не представляю ничего другого для себя. Лучше быть и не могло.
Я касаюсь его губ. Дважды.
— Не буду спорить, Триггви. Люблю тебя.
— Люблю тебя, Сладость, — вторит мужчина. Отвечает на мой поцелуй, а потом вдруг ухмыляется. Зеленые глаза переливаются всеми цветами радуги.
— Что?..
— Надо бы сварить сегодня исландского кофе. В конце концов, он и привел тебя ко мне.
Я обвиваю Триггви за шею, максимально близко привлекая к себе.
— Да уж. Пусть в мире будет больше исландского кофе. Он объединяет.
Мы оба, так синхронно, что и не придумать, смеемся. И смех этот, созвучный со смехом наших детей, очень веселый.
Takk fyrir, Ísland.
