Islensk kaffi, или Кофе по-исландски - [15]

Когда я делюсь своими соображения с Триггви, аккуратно спрашивая, далеко ли отсюда до Вика, он, не задумываясь, отвечает:

— Километров семь, не больше. Мы почти в пригороде.

А потом зеленые глаза пристально впиваются в меня, загоревшись от негодования и утонув в хмурости.

— Даже не думай уходить, Асаль.

Я свожу вместе края пледа на плечах, что он любезно мне принес.

— Ты же не станешь удерживать меня насильно?

— В сегодняшнем случае — стану. И поверь мне, я удержу.

С нервной усмешкой смотрю на его внушительное тело и руки, чьи мускулы прикрыты свободной тканью рубашки, но все равно очевидны.

— Не сомневаюсь…

Триггви смягчается, хмыкнув моему осторожному взгляду.

— Я не причиню тебе вреда. Но я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Здесь достаточно места.

— Нечестно так испытывать твое терпение радушного хозяина.

Триггви подступает на шаг ко мне, склонившись над диваном, на которым сижу. Вижу его снизу-вверх во всем великолепии, ощущаю тепло, идущее от его тела, каждой клеточкой. И запах. И улыбку.

— Лучшее испытание, — шепотом признается мужчина. Легонько целует мои волосы, пробежавшись пальцами по наспех стянутой косе.

У него пряди светлые — у меня в тон темного шоколада. Его глаза точь-в-точь изумрудный оттенок мха на острове, а мои — воплощение коричнево-красноватых земель. Триггви большой — как вулканические скалы, а мне бы дотянуть до высоты пирамид из камешков, которыми указывали путь странникам в густом тумане. Как черное и белое, как две половины разрозненного целого, мы выглядим… непривычно. Эта непривычность меня увлекает. Может, именно из-за нее я спокойнее воспринимаю, где нахожусь и по каким причинам.

— Как насчет того, чтобы приготовить ужин? — мой исландец, глянув на задремавшую в своем шезлонге дочку, складывает руки на груди. — Что ты любишь?

— Мы в твоем доме и это твой ужин, Триггви.

— А ты — мой гость в моем доме. Что ты любишь, Асаль?

Его непреклонность, с каплей улыбки, меня забавит. Поднимаюсь с дивана, становясь рядом с мужчиной — моя макушка вровень с его ключицей.

— Все, что наследник викингов решится мне приготовить.

— Наследник викингов?

— Я тебя так называю за глаза уже который день, пора признаться.

Триггви негромко, гортанно смеется.

— Мир сейчас сошел с ума по этой части скандинавской культуры. Викинги нынче в тренде.

— Чему я очень даже рада, — признаюсь ему, поднимая голову выше. Мы смотрим точно друг на друга.

— Я был таким еще до того, как это стало модным, Асаль, так что викинги здесь ни при чем.

— Тем более — значит, это просто в твоей крови, — убежденно киваю, несмело, но коснувшись пальцами его бороды, — из тебя вышел прекрасный викинг, Триггви. Надежный красивый викинг.

Мужчина без торопливости, давая мне шанс отказаться, кладет ладонь на мою талию. Его пальцы идут вверх, по спине, поглаживая кожу через тонкую рубашку — никакой страсти, только нежность — а я подаюсь навстречу. К его радости.

— Спасибо за комплимент.

— Это просто озвученный факт.

Мне нравится, как Триггви на меня смотрит сейчас. Взглядом из смеси благодарности, тепла, радости, легкого смятения. А еще там затерялась неприкрытая симпатия.

— Тебе правильно выбрали имя, Сладость.

Огладив всю мою спину, мужчина прикасается ладонями к плечам. Я согреваюсь и плед мне не нужен. И на бурю плевать.

— Оно все и предопределило, — с усмешкой вторю ему я.

Триггви протягивает мне руку.

— Пойдем на кухню, Асаль. Составишь мне компанию?

Я с готовностью вкладываю свою ладонь. Мои пальцы в десять раз больше пальчиков малышки, но смотрятся в руке Триггви похожим образом. Полная защищенность. Это удивительное чувство.

Кухня большая, в стиле американских фильмов прошлого века — или с брошюрки об идеальном пригородном доме. Много рабочих поверхностей, огромный холодильник, вся необходимая техника, к моему удивлению, за исключением кофе-машины. Видимо, всю свою страсть к этому напитку Триггви оставляет в кофейне.

Из шкафчика он берет увесистую сковороду, снимает с крючка деревянную доску, а из холодильника достает насыщенно-красное мясо.

— Ничего не имеешь против бефстроганова?

— Только рада его попробовать в твоем исполнении.

Триггви подготавливает еще какие-то ингредиенты, а я останавливаюсь у примеченных фотографий у стены, как раз напротив арки, за которой спит в поле видимости папы Ярдарбер.

На фоне типично исландского пейзажа несколько человек, все в оптимистично-желтых дождевиках. Я различаю взрослых мужчину и женщину, рядом — двух молодых людей. Один из них — Триггви. Его зеленые глаза так и мерцают.

На следующем фото семейство уже в гостиной, судя по всему, той самой, где только что была и я. Тут мне проще разглядеть лица, и я подмечаю, насколько Триггви похож на свою маму, а его брат — на их отца. Но умилителен тот факт, что на руках наследника викингов лежит маленький розовый сверток, к которому и приковано внимание всех на фото.

— Могу я чем-нибудь помочь?

Мужчина, уже набросивший зеленый фартук, несколько рассеянно оглядывает нехитрый набор продуктов.

— В этом нет необходимости.

— А мне хочется, — умывальник от меня на расстоянии пары шагов, уже мою руки, — так что командуйте, хозяин.