Ислам в России и Евразии XVI - ХХI вв. - [9]
Следующий эпизод связан с именем ученого - хорвата Юрия Крижанича, который получил образование в Италии, тесно контактировал с католическими кругами, много путешествовал и в конце концов поступил на службу к царю Алексею Михайловичу. В Москве он пробыл немногим более года, после чего отправился в ссылку в Тобольск. Там он написал обращенный к царю трактат «Разговоры об владетельству» (или «Политика», 1663 г.), в котором, помимо всего прочего, выдвинул проект присоединения Крыма к России.
Крижанич считал, что это обезопасит южные рубежи России, причем военный потенциал ханства он оценивал невысоко. Перечисляя преимущества от овладения Крымом, хорват назвал его торговые порты и возможность добираться в Черное море по судоходным рекам, тем самым используя Крым как базу для торговли с Западной Европой. К тому же сама «крымская держава есть многими божьими дарами украшена и богата»: среди этих даров - продукция земледелия, мед, лошади, месторождения камня, руды, лес>21>>22. Последнее -продукт идеализации: в Крыму нет ни меди, ни серебра, а качество и количество местной древесины сомнительно. Между прочим, уже в имперскую эпоху в истории Крыма размышления о его выдающемся экономическом потенциале для России и об открывающихся здесь блестящих экономических перспективах часто встречались в записках и россиян, и иностранцев. Правда, в реальности прибывших на полуостров помещиков и предпринимателей ждали многие непредвиденные трудности и глубокое разочарование>1.
Крижанич указал на военную слабость крымских татар и наличие потенциальных союзников России в этом предприятии из числа балканских и восточноевропейских народов, угнетаемых мусульманами. Учитывая исключительные, по его мнению, природные и стратегические преимущества Крыма, хорват предложил перенести туда столицу России или же передать полуостров в управление царскому брату. Покоренных татар предстояло крестить или изгнать из страны, а вместо них поселить в Крыму «русов, и ляхов, и словенцев».>23>>24Правда, дошло ли его сочинение до царственного адресата, точно неизвестно.
Следует отметить несколько любопытных мест в аргументации Крижанича. Ссылки на античную и средневековую историю Крыма, в частности на процветавшую тогда торговлю>25>, впоследствии станут регулярным аргументом в «крымских прожектах», обосновывающим те или иные политические или экономические планы>26>. Заметив - полуостров изначально не был мусульманским, а принадлежал христианам, что оправдывало его «возвращение»>27>, - Крижанич предвосхитил риторику Екатерины II>28>, Примечательны слова о том, что союзниками России в завоевании Крыма могут быть не только «подонцы» и «поднепряне» (казаки?), но и «ляхи» (поляки)>1. Кри-жанич мог что-то слышать о проекте Станислава Конецпольского. В 1659 г. хорват посетил Украину и вынес оттуда разнообразные знания о казаках и польско-казацко-татарских отношениях>29>>30. Но, конечно, все эти идеи Крижанич мог выработать самостоятельно. Кроме того, обращают на себя внимание идеи иерусалимского патриарха Паисия I, который в Москве в 1649 г. призывал Алексея Михайловича к походу на Константинополь ради «освобождения» османских подданных православного вероисповедания>31>.
Существует предположение, что трактат Крижанича читали Алексей Михайлович, его сын царь Федор Алексеевич, фаворит царевны Софьи Василий Васильевич Голицын и даже шотландский генерал на русской службе Патрик Гордон, а потому он оказал влияние на внешнюю политику России второй половины XVII в.>32> Впрочем, никаких прямых доказательств этому нет, если не считать того, что рукопись Крижанича якобы хранилась в библиотеке Голицына. К косвенным соображениям, вероятно, относится то обстоятельство, что во второй половине XVII в. Россия действительно начала активную политику на южном направлении. В январе 1684 г. Гордон представил Голицыну свои соображения по поводу антиосманского союза со Священной римской империей и Речью Посполитой, а также похода на Крым.
Возможно, пытаясь угадать настроение временщика, шотландец утверждал, что предпочел бы мир войне, но потом привел ряд соображений в ее поддержку. Гордон был уверен, что разгром крымских татар станет несложным предприятием, почти прогулкой, а это «дело, весьма угодное Богу, уничтожив гнездо, что уже несколько веков донимает христианский мир». Будут освобождены невольники-христиане. Голицын стяжает «величайшую славу, коей давно не достигала какая-либо нация, освободив не только себя, но и христианский мир от этой ужасной, проклятой, чумной породы», Россия же обогатится захватом «несметных сокровищ» крымских татар>1. Нетрудно заметить отличие этой риторики от размышлений Крижа-нича. Но самое главное - Гордон вообще ничего не сказал о том, что нужно было делать с Крымом после победы.
Когда через несколько лет Голицын все же организовал и возглавил «крымские походы» 1687 и 1689 гг., они оказались отнюдь не таким легким и приятным делом, как полагал шотландец
