Ислам в России и Евразии XVI - ХХI вв. - [198]

Попытки изменения государственно-мусульманских отношений и активного вмешательства в жизнь уммы со стороны государства не прекратились с окончанием Великой Отечественной войны. Ещё летом 1945 г. Совет по делам религиозных культов развернул высокую активность по созданию принципиально нового исламского института, который играл бы роль центра мусульманского духовенства и уммы всего СССР^14481449. Переговоры по этому вопросу были проведены со всеми духовными управлениями мусульман. Более того, власти сами наметили будущего духовного лидера мусульман страны -председателя САДУМ И. Бабахана. При этом СДРК активно изучал опыт императорской России по созданию подобной структуры накануне Первой мировой войны^{1450. Идея, выглядевшая вполне логичной с точки зрения государственного управления, в реальных условиях многосоставности мусульманского сообщества СССР оказалась невыполнимой. В октябре 1948 г. от этой идеи отказались, считая, что с религией вскоре будет покончено, что, по мнению многих исследователей, находит подтверждение в поведении властей, которое, однако, менялось в зависимости от внутриполитической обстановки и внешнеполитических условий. Победа над фашизмом породила у руководства СССР ложное, как показало время, ощущение всесилия, а значит, и нежелание впредь серьёзно считаться с теми, кого до войны называли «контрреволюционерами» и «мусульманскими фашистами». Был взят курс на сворачивание религиозного поля вообще и ислама в частности. В «приближавшемся» коммунистическом грядущем «опиум для народа» был не нужен. Только партия, в лице её вождей, сама решала, как сделать советских людей счастливыми.}

Важным шагом в развитии государственно-мусульманских отношений стало санкционирование партийно-государственными органами СССР созыва меджлиса ЦДУМ в октябре 1948 г. (предыдущий меджлис прошёл в 1926 г.). На созыв съезда было дано специальное разрешение СМ СССР от 11 сентября 1948 г., в повестке дня съезда, утвержденной властями, значились следующие вопросы: отчет муфтия Г.З. Расулева, выборы нового состава управления, переименованного в Духовное управление мусульман европейской части СССР и Сибири (ДУМЕС), и утверждение нового устава ДУМЕС. Всего на съезд прибыли 53 делегата от мусульманских общин РСФСР, а также приглашенные в качестве гостей религиозные деятели из республик Средней Азии, Украины, Литвы и Белоруссии. В соответствии с принятым на съезде новым уставом ДУМЕС лишался многих своих полномочий. Так, из его ведения были изъяты выдача разрешений на открытие новых приходов, образование новых мухтасибатов и изменение существующих, мероприятия по улучшению материального положения мулл и т. д. ДУМЕС разрешалось: разъяснять верующим основы ислама, разрешать религиозно-догматические вопросы, рекомендовать служителей культа в качестве мулл и муэдзинов мечетей, выдавать им удостоверения, смещать их с должности, вести учет мечетей, молитвенных домов и религиозных обществ.

Важным доказательством признания роли конфессий служит вывод, сделанный К.Е. Ворошиловым в ходе беседы 18 февраля 1948 г. с И.В. Полянским и заместителем председателя СДРПЦ С.К. Белы-шевым, что конфессии «провели в Отечественную войну большую положительную работу для Советского государства: они помогли поднять большие массы людей на борьбу с врагом»¹.

Эти факты ярко показывают, что ситуация в государственно-мусульманских отношениях стала лучше чем в 1930-е гг. Власти ушли от шумных судебных процессов над священнослужителями - «контрреволюционерами и монархистами» и вынужденно признали важную роль религии в жизни миллионов советских людей и установлении личных контактов И.В. Сталина с религиозными иерархами. Хотя принципы этой политики не изменились: религия продолжала рассматриваться в качестве чуждого новому строю института.

После смерти Сталина в стране началось ужесточение отношения государства к конфессиям. Умма столкнулась с политическим курсом выдвинутого на первый пост в КПСС Н.С. Хрущева. Именно он пообещал показать по телевидению последнего священнослужителя.

Наступление на религию вызвало глубокое недовольство со стороны миллионов верующих и духовенства разных конфессий. Стал обнаруживаться острый кризис в государственно-мусульманских отношениях, что проявлялось как во внутренней, так и во внешней деятельности Советского государства. В первые годы руководства страной Н.С. Хрущёвым партийно-государственный аппарат был вынужден маневрировать, приглушить на время антирелигиозные выпады, что нашло отражение в Постановлении ЦК КПСС от 10 ноября 1954 г. «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». ЦК призвал «четко различать» положение религии при социализме и ее положение в эксплуататорском обществе, где за защиту интересов трудящихся священнослужители подвергаются гонениям. Далее констатировалось, что «отдельные служители культов привлекались государством к ответственности не за религиозную, а за антиправительственную деятельность, направленную против интересов советского народа, в угоду внутренней контрреволюции и международному империализму». В настоящее время, говорилось в постановлении, подорваны корни религии, а её организационные структуры лояльно относятся к советской власти, поэтому следует вести только идеологическую борьбу научного, материалистического мировоззрения против антинаучного, религиозного мировоззрения. Однако это постановление не стало заслоном на пути гонений религии. После XX съезда КПСС и июньского 1957 г. Пленума ЦК КПСС, на которых Хрущев упрочил своё положение, линия на усиление борьбы с религией в значительной степени укрепилась.