Ислам в России и Евразии XVI - ХХI вв. - [18]

. Из источников не известно ни об одном конфликте

Ширгази с духовенством - напротив, оно всегда поддерживало хана, что, вероятно, обеспечило ему и сохранение лояльности значительной части элиты. При дворе хана было немало ученых - представителей духовенства - богословов, историков, поэтов.¹

В ответ на действия бухарского хана Абу-л-Файза, поддержавшего его конкурента Шах-Тимура в борьбе за хивинский трон, хан Ширгази, в свою очередь, выдвинул претендента на трон Бухарского ханства - некоего султана Раджаба. Согласно источникам, инициатива в провозглашении Раджаба ханом исходила от бухарского сановника Ибрахим-бия кенегеса, который был аталыком (фактически первым министром) при хане Абу-л-Файзе, но из-за интриг лишился своего поста и решил вернуть его при «собственном» правителе. Однако Абдурахман-и Тали, придворный историк Абул-Файза, сообщает, что Раджаб «происходил из рода узбекских царей»^121122123, а вышеупомянутый Ф. Беневени упоминает его как «Ширгазы хана двоюродного брата»^{124. Исходя из этих сведений, трудно допустить, что хивинский хан никак не участвовал в выдвижении Раджаба в ханы Бухары - тем более что оно произошло в 1722 г., т. е. год спустя после того, как бухарские власти выдвинули Шах-Тимура на хивинский трон! При поддержке ряда представителей бухарской знати Раджаб, сумевший также привлечь на свою сторону казахских султанов, до 1729 г. причинял беспокойство Абу-л-Файз-хану, неоднократно даже подступая к воротам Бухары125.}

Наконец, прекрасно понимая невозможность войны на нескольких направлениях, Ширгази-хан ближе к концу своего правления (около 1725-1726 гг.) заключает мир с выдающимся персидским монархом-завоевателем Надир-шахом. Как сообщает придворный персидский историк Мехди-хан Астрабади, Ширгази начал с предложений о взаимном пропуске купцов с караванами, успешно решил с шахом вопрос о возмещении ущерба ограбленным хивинским купцам, а затем даже прислал 500 своих воинов Надир-шаху, осаждавшему мятежную крепость Курган¹.

Результатом его действий стало значительное укрепление его позиций, восстановление контроля над большинством хивинских владений. Ф. Беневени уже в 1722 г. упоминал, что Хазарасп, захваченный претендентом Шах-Тимуром годом раньше, вновь принадлежит Ширгази¹²⁶¹²⁷. Махсут Юнусов, спутник Ф. Беневени, в январе 1725 г. писал в Коллегию иностранных дел, что теперь уже не Шах-Тимур нападает на Ширгази, а сам хивинский хан старается не дать своему конкуренту бежать в Бухару^128.

Однако несмотря на эффективность принятых мер, Ширгази-ха-ну не удалось покончить со всеми своими врагами, которых он успел нажить за время своего довольно продолжительного царствования. Ф. Беневени по итогам своей поездки в Бухару и Хиву предсказал развитие ситуации в Хивинском ханстве следующим образом: «...имелися две озбецкие факции: одна в Аралах при новом хане и претенденте Шах Темир Султане, а другая в Хиве при Ширгазы хане, между которыми случаются непристанные набеги и стычки. И как чает он, посланник, что напоследи обе те факции обоих ханов потеряют. И паки выберут, по обыкновению, иного хана или из казаков, или из калмыков»^129.

Слова дипломата оказались пророческими: в декабре 1727 или начале 1728 г. после тринадцатилетнего правления хан Ширгази был убит. Все источники сходятся в том, что он погиб насильственной смертью, однако обстоятельства его гибели излагают по-разному. Согласно официальной версии придворных хивинских историков (в частности, Муниса), он был убит собственными гулямами, т. е. в результате заговора придворных¹. Российские офицеры Д. Гладышев и И. Муравин, побывавшие в Хиве в 1740-1741 гг., сообщают, что Ширгази был «от... Аральцов убит до смерти»¹³⁰¹³¹, т. е. называют виновниками гибели хана жителей Аральского владения, поддерживавших его соперника Шах-Тимура. Однако русские современники и последующие отечественные исследователи упоминают еще одну версию, впервые озвученную известным историком Г.Ф. Миллером. Согласно этой версии, многочисленные рабы в Хиве решили восстать и отправили послание «аральскому хану» Шах-Тимуру, чтобы он шел к столице, а они откроют ему ворота. Но не успел он дойти до Хивы, как восстание было подавлено узбеками, однако хан Ширгази погиб во время этих беспорядков. Эта версия оказалась привлекательной для отечественных исследователей, поскольку в качестве самых активных среди восставших рабов в ней фигурируют русские пленники, в т.ч. захваченные участники экспедиции А. Бековича-Черкасского^{132. Таким образом, в подобных обстоятельствах гибели Ширгази исследователи склонны видеть своеобразный «реванш», взятый русскими после памятного поражения 1717 г.!}

Как отмечалось в начале статьи, правление Ширгази-хана (1714-1727/1728) стало переломным этапом в истории Хивинского ханства.

Во-первых, его пример, по-видимому, показал хивинской знати, что даже представители «побочных» ветвей ханского рода Хивы являются достаточно легитимными правителями и не будут покорными марионетками в руках своих покровителей из числа аристократии. Поэтому сразу после гибели этого хана на хивинский трон был приглашен не представитель династии Шибанидов-Арабшахидов, а совершенно другой претендент - казахский султан Сары-Айгыр, брат знаменитого Абу-л-Хайра, хана Младшего жуза (первого казахского правителя, принявшего российское подданство несколькими годами позже, в 1731 г.). Начиная с этого времени казахские султаны в большом количестве приглашались на трон - правда, порой соперничая за него не только друг с другом, но и с представителями прежней династии. Так, в 1736 г. в качестве претендента на трон выдвигался Иргази-султан - старший сын самого Ширгази, в 1756 г. - Тимур-Гази-султан, еще один родственник Ширгази и его брат Артук-Гази в 1774 г.