Ислам в России и Евразии XVI - ХХI вв. - [166]

К третьей части отнесем тех, кто не принял советской власти и после Гражданской войны эмигрировал. С середины 1920-х гг. развиваются общественно-политические центры северокавказской эмиграции в Западной Европе. В 1923 г. в Чехословакии создан Союз горцев Кавказа в Чехословакии. В 1926 г. он преобразован в Народную партию вольных горцев Кавказа, которая позднее под названием Народной партии горцев Кавказа стала основной политической силой горской эмиграции. В ЦК партии вошли: генеральный секретарь - С. Шамиль (аварец, внук имама Шамиля); М.-Г. Суншев (балкарец), Б. Хуршилов (аварец), Р. Шемилев (чеченец). Многие обосновались в Париже. Среди них лидеры Горской республики Г. Баммат, А. Цаликов, М. Хатгогу, правитель Кабарды в 1918-1919 гг. князь Ф.П. Бекович-Черкасский, бывший премьер-министр Горской республики А.-М. Чермоев, член Ингушского национального Совета М. Джабагиев и его брат - первый председатель Парламента Горской республики В.-Г. Джабагиев. В Париже открылось и отделение НПГК. В него вошли: осетины Б. Байтуган, А.-Б. Кулатти, К. Бессолти, Я. Кундух; адыги А. Намиток, Э. Бекович-Черкасский и др. Ряды эмиграции полнились после разразившихся на рубеже 20-30-х гг. восстаний^12341235. Некоторым удавалось бежать из мест заключения. В 1930-е гг. Ц. Аккоти, активный участник подготовки восстания на Северном Кавказе в 1930 г., эмигрировал в Тегеран^1236.

Деятельность эмиграции сосредоточилась на издании специальных журналов и газет. «Информационное бюро» при штаб-квартире

НПГК в Париже издавало журналы «Горцы Кавказа», «Кавказ», «Независимый Кавказ», в Варшаве «Северный Кавказ», в Праге - «Кавказский горец». Многие статьи печатались под псевдонимами или подписаны инициалами: авторы опасались за судьбу родственников в России. ОГПУ ничего не стоило установить родственные связи и тех, кто помогал уходу в эмиграцию¹. Г.Х. и З.Г. Мамбетовым удалось установить имена агентов ОГПУ в восстаниях конца 20-х начале 30-х гг. в Кабардино-Балкарии^12371238. Оставаясь анонимами для русского читателя, авторы-эмигранты были известны читателям-горцам.

Результаты осмысления Гражданской войны, полученной от большевиков автономии дискутировались. Эмигранты вступали в полемику с теми, кто остался на родине. В центре - место и роль горской интеллигенции, раскрываемые и в общем подходе к сути советской автономии, и в отношении к политическим акциям большевиков.

Основной рефрен публикаций: право на самостоятельный выбор пути^{1239. Переустройство Европы (в меньшей мере - Османской империи) на принципах Версальского мира - важный источник политического вдохновения: «Удовлетворительно разрешить все те проблемы горского бытия, которые быстротекущая жизнь будет ставить горским народам на жизненном пути». Размышления сводились к необходимости формировать «северокавказскую нацию»1240. Она «результат совместной многовековой жизни на одном и том же участке земного шара, и вызван... сожительством общих общественно-бытовых, культурных, экономических и политических форм и интересов»1241. Эмигранты подвергали «вопросы истории, этнографии, антропологии, лингвистики, обычного права, мусульманского права, общей и хозяйственной статистики... исследованию пытливой научной мыслью». Особое внимание уделялось проблеме языка общения для всех этносов.}

Статья некоего Азамата, по сути, стала ответом и на статью Алаг Ирского, и на статью А. Луначарского. Автор считал: утверждение большевиков об отсутствии у горцев «достаточно численной и подготовленной интеллигенции» неверно. Оно базируется на отсутствии у горской интеллигенции «политического, общественного и государственного стажа»¹. Такой подход он оценил как «выгодный и удобный» власти, она не учитывает исторические обстоятельства, при них горцы не могли обрести необходимый «стаж». Но «подход» не учитывает и то, что сама Россия знает опыт «огосударствления извне», когда «ученые брались из Европы». Другой автор, Нартана, напоминал о Центральном комитете союза объединенных горцев. В него вошла «почти вся горская национально мыслящая интеллигенция», имелась «программа общественной деятельности»^124212431244. Нарта-на утверждал: «.мы не стали бы реализовать и утверждать нашу государственную независимость, если бы в наше время не располагали с избытком требуемым кадром интеллигенции, цензовых элементов и лиц государственного стажа». Азамат отмечал: «.мы. имели достаточный слой представителей общества, государственно устремленных и подготовленных». Необходимо считаться с тем, писали эмигранты, что «прошлое горцев. было на уровне смежных народов, кои создавали великие культуры». Горцы жили «на территории, не в где-нибудь заброшенной от влияний великих государств, а на путях их важнейших действий и народных движений». «Высокая культурность спасла нас от порабощения и поглощения великими монархиями и культурами, под ударами коих исчезли многие народы и государства». Напоминались печальные итоги Кавказской войны, когда около миллиона горцев эмигрировали в пределы Османской империи и тем положили начало делению интеллигенции на ту, которая выросла в среде «старой эмиграции», и на ту, которая выросла «в пределах русского владычества». Азамат выделил важность того, что среди последних есть и те, кто прошел «европейскую школу», и те, кто остался «интеллигенцией арабской школы». Но 1920-е гг. показали: интеллигенция, выросшая в России, также делится на «прошедших русскую школу, и интеллигенцию так называемой арабской школы». «Различные веяния Востока и Европы» не разделяют «горцев, наоборот, они преломляются и воспринимаются, растворяясь в национальном организме».