Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [41]
Любезный англичанин с особой заботой относился к «кумушке». В том же письме он говорил о специально подготовленных подарках супруге И. Ф. Голенищева-Кутузова, Феодоре Лаврентьевне. Андрей Барнешлев пересылал покровительнице: «Чюлки шелковые цвѣт зелень да другие чюлки кумушке рудожелтые да кокошникь бьлои немецкой [чепец?] да рукавицы немецкие женские [шелковые перчатки?], двенатцать запонок[342] цѣвка золота да цевка серебра терского. Изволь, государь, малое мое принят»[343]. Безусловно, иностранец стремился добиться расположения княгини, удивив заморскими новшествами и редкой в русском обиходе западной галантереей. (Возможно, эти вещи европейского производства ему также поставляли Марселисы. В свою очередь, Барнешлев мог переправлять из Сибири кальвинистским родным меха.) Конечно, необычные украшения и одежда не оставили равнодушной жену патрона.
Вильям Барнсли стремился и сам баловать себя в жестких условиях, пытаясь обеспечить себе прежний уровень и достаток в Сибири. Например, будучи воеводой Красноярска, Андрей Барнешлев получал из Москвы вина и деликатесы: «Велено красноярского воиводы Андрья Барнешлева запасы ево вино и мед и всякой овощъ в Красноярской пропустить без задержанья»[344]. Очевидно, английский дворянин любил роскошь, разбирался в европейской моде и западных и русских яствах. Не исключено, что часть полученной провизии он также использовал в качестве подарков.
Все действия А. А. Барнешлева говорят о том, что он строил отношения внутри своего клана долго и тщательно. В результате он завоевал полное доверие И. Ф. Голенищева-Кутузова. Выбранный им путь оказался удачным, иностранец добился вершины карьерного продвижения в Сибири. Он достиг максимально возможного. 22 августа 1675 г. А. А. Барнешлев был назначен якутским воеводой, получив в управление самый доходный город Сибири (в котором ранее воеводствовали Д. А. Францбеков, И. Ф. Голенищев-Кутузов и его сыновья). На посту якутского воеводы он оставался до 1678 г.
При вступлении в должность А. А. Барнешлев, как и все прочие воеводы, вел расследование дел предшественника — князя Якова Волконского. «Сыщик» А. А. Барнешлев обнаружил огромный долг. Начет возник из-за того, что последний воевода своевременно не взыскал 10 498 рублей с Михаила и Матвея, сыновей И. Ф. Голенищева Кутузова[345]. А. А. Барнешлев снял вину с покровителя и его семьи, тем самым отблагодарив патрона, причастного к растрате. По решению А. А. Барнешлева, князь Яков Волконский вынужден был уплатить казне 12 413 рублей, 104 соболя, 174 «пупка» собольих, 1 «лисиц красных», 1 лоскут и 1 хвост соболий[346].
Защитив права «кума», А. А. Барнешлев мог рассчитывать на его дальнейшую поддержку. Придя к власти в Якутске, он получил сеть агентов — «ушников и шишимор», — созданную еще И. Ф. Голенищевым-Кутузовым[347]. Опираясь на них, англичанин продолжил в Якутске деятельность И. Ф. Голенищева-Кутузова[348]. Управление он умело соединял с личным обогащением. Очевидно, иностранец многому научился у своих духовных родных: крестного отца А. Ф. Пашкова и «кума» И. Ф. Голенищева Кутузова. По отзыву историка В. Ф. Иванова, на должности воеводы А. А. Барнешлев «отличался жестокостью и самодурством»[349].
Англичанин, видимо, стал даже более «русским», чем предполагало его окружение. Он продолжил русские традиции воеводства, но в некоторых гранях превозошел их. Воеводская власть зависела от «мира»[350], и этого, видимо, не захотел замечать А. А. Барнешлев. Англичанин наладил отношения с И. Ф. Голенищевым-Кутузовым и его людьми, но вступил в конфликт со служилым населением острога. Он не предполагал учитывать интересы казаков и промышленных людей. Личные наблюдения Вильяма Барнсли подсказывали ему, что, как ни был жесток А. Ф. Пашков, его действия не вызывали сопротивления подчиненных; как ни велики были финансовые махинации И. Ф. Голенищева-Кутузова — они прошли без огласки. Но того же не простили «немцу». Его столкновения, очевидно, не были напрямую связаны с ксенофобией[351]. Но происхождение давало лишний повод к неповиновению. В остроге назревал бунт. Злоупотребления А. А. Барнешлева вызвали недовольство «мира». Правление воеводы кончилось социальным взрывом[352]. Летом 1677 г. в городе созрел заговор против англичанина и его русских подручных (правда, действовавших еще со времен Голенищева-Кутузова). 19 казаков и 8 «промышленных» людей намеревались получить у воеводы жалованье за поход на «сибирских иноземцев», после чего захватить его самого и администрацию. Заговорщики планировали убить А. А. Барнышлева, его «ушников», «животы их пограбить», а потом бежать вверх по реке Лене в Даурию. Однако воевода сумел с помощью тех же «ушников» упредить противников. Верные осведомители помогли раскрыть заговор и арестовать организаторов. Зачинщики были посажены в тюрьму и биты кнутом. Только в сентябре 1678 г. новый воевода выпустил их на свободу[353].
Подавив бунт, А. А. Барнышлев все же не смог далее управлять городом. Хотя противоправные действия были обращены против него — представителя верховной власти, — правительство предпочло прекратить правление. Восстание, о котором он сам извещал чиновников Сибирского приказа, привлекло внимание властей. Из Москвы в 1678 г. был направлен новый воевода — Ф. И. Бибиков. А. А. Барнешлев уже в феврале 1677 г. просил разрешения выехать в Москву
