Иноземцы в России XVI–XVII вв. Очерки исторической биографии и генеалогии - [39]
В Енисейске А. А. Барнешлев застал приезд первого покровителя. В 1662 г. в острог вернулись остатки отряда полка А. Ф. Пашкова (в походе погибло 400 человек). Среди чудом выжившихся находился и Аввакум. Воевода, завершив экспедицию, сразу направился в столицу. Но еще ранее ему довелось узнать об изменении статуса ненавистного священника. На пути к Енисейску в 1662 г. А. Ф. Пашков получил составленную еще в 1658 г. царскую грамоту. Правительственный документ извещал главу похода о прощении «еретика». С церковного преступника снимались все наказания. Уход Никона с патриаршей кафедры повлек изменение конфессиональной политики правительства. Власти стремились преодолеть церковный раскол и вернуть противников реформ в лоно церкви. В Москве подготавливался Освященный собор, призванный разрешить проблему канонического удаления патриарха Никона с кафедры. Определенная роль в нем отводилась старообрядцам. Все противники реформ были возвращены из ссылок. Протопоп Аввакум был вызван ко двору. Его покровители в царской семье ждали возвращения известного проповедника.
А. Ф. Пашков не позволил Аввакуму добираться на своем судне. Упустив время, Аввакум вынужден был перезимовать в остроге, где все это время находился и Андрей Барнешлев. Но Житие вновь не передает свидетельств их контактов. Аввакума в Енисейске, безусловно, более интересовал другой ссыльный — казанский монах Иосиф Иванисов, армянин по происхождению, сторонник старообрядчества по убеждениям[324]. Как полагает А. Т. Шашков, от Иванисова Аввакум получил сведения о ходе церковных реформ.
С наступлением весны торжествующий протопоп Аввакум отправился в Москву, не забывая и о А. Ф. Пашкове. Проповедник оповещал окружающих о горячем желании обратить человека, в подчинении которого столь долго находился, в монаха: «Мне постричь Пашкова надобно»[325].
Примерно в то же время в Москву выехал и Андрей Барнешлев. Возможно, англичанин устремился в столицу вслед за патроном, рассчитывая на его помощь при разрешении судебных тяжб в Сибирском приказе. Но ему довелось увидеть превращение деспотичного воеводы в благочестивого схимника. Мучитель и жертва Даурского похода находились в столице, но их положение диаметрально изменилось. Власти предложили протопопу Аввакуму церковные посты, А. Ф. Пашков был лишен должностей и наказан за многочисленные прежние преступления. Его передали в полное распоряжение священника: «На Москве в руки мне Бог его выдал — растеняся, лежит предо мною что мертвый!, говорит “ты волен и со мною что хошешь, то и сотворишь!”»[326]. Аввакум осуществил задуманное. А. Ф. Пашков был направлен в Чудов монастырь, где вскоре принял монашеский постриг: «А я постриг его и посхимил по воли Божии и по докуки своей к нему, свету»[327]. В Житии представлено духовное прозрение «зверя даурского», раскаяние в грехах и постигшее наказание за содеянное. Известно, что в монастыре схимника постиг удар, приведший к параличу еще недавно деятельного землепроходца и сурового администратора. Он скончался в Чудовом монастыре в том же 1664 г. Но и вершителя его судьбы постигла опала. Аввакум удержался в Москве недолго. В конце года глава строобрядчества, продолжавший отвергать церковные реформы, был направлен в свою последнюю ссылку — Пустоозерск (где в 1682 г. сожжен).
А. А. Барнешлев, очевидно, наблюдал со стороны разворачивающиеся на его глазах драматические перемены в жизни знакомых ему по Енисейску людей. Его же поступки свидетельствуют, что человек, которого еще недавно отличала глубокая (протестантская) религиозность, был необыкновенно далек от конфликтов в русской церкви. Его не трогали коллизии церковной реформы, он ставил перед собой сугубо практические задачи. Казалось, что А. А. Барнешлев полностью погрузился в мир карьеры и богатства.
В Москве 1664 г. А. А. Барнешлев был занят разрешением имущественного спора с И. Галкиным. В его действиях проступает прежняя кальвинистская хватка (хотя масштаб финансовых операций пока был иным). На представленное в Сибирский приказ обвинение И. Галкина в единоличном обладании имуществом енисейского атамана англичанин 25 сентября 1664 г. подал встречную челобитную. Он готов был вернуть семье Галкиных их земли и постройки, но требовал возместить издержки. Дьякам Сибирского приказа енисейский сын боярский Андрей Барнешлев представил точную смету своих финансовых убытков. Приданое он оценил в 200 рублей, потерянную недвижимость («всякое деревенское и мелничное строение») — в 265 рублей. Кроме того, он полагал, что И. Галкин обязан компенсировать судебные расходы (на сумму 155 рублей) «в проестях и в волокитах, и в печатных пошлинах». Решение суда оказалось в пользу А. А. Барнешлева. Он получил юридическое подтверждение законности своих финансовых претензий и, что важно, сумел добиться выплаты И. Галкиным оговоренной суммы в серебряных деньгах. 2 октября 1664 г. по делу была составлена царская грамота, на «отпуске» которой имелась помета: «Взял челобитчик Ондрей Барнешлев»
