Инкуб. Книга 2 - [26]

— Ну, всё! Это война! — Юлиан соскочил с коня и выхватил меч из ножен. — Нахал, бездельник, висельник, паскудник! Ты разве не слыхал, что сотни подлецов, тебе подобных, за меньший грех болтаются в петле? А уж плетьми их порют ежедневно![11]

— Wie du mir, so ich dir![12] Горазд болтать, умей ответ держать!

Де Фокс занял позицию, принимая вызов, и они, воодушевившись, устроили прекрасное представление — на радость зевакам, собравшимся вокруг. Даже приор, немного припозднившийся к началу поединка, отвлёкся от научных изысканий и, пробившись в первые ряды, с удовольствием наблюдал за молниеносными движениями своих беспокойных спутников.

Увлекшись, молодые люди рубились с такой силой, что их клинки звенели и искрились при столкновении. И всё же, несмотря на безудержную ярость, которую они выказывали по отношению друг к другу, поединок сразу же прекратился, как только на рукаве одного из них проступила кровь. Юлиан признал своё поражение и с почтением поклонился мастеру-учителю, не забыв при этом поблагодарить его за науку.

Зрители ожидали более трагичной развязки и разочарованно загудели, тем не менее они наградили бойцов бурными аплодисментами и даже бросили им несколько монет. Вагабундо ими не погнушался и подобрал все до единой, крича молодым людям, чтобы они не спешили. Но куда там! Не слушая его увещеваний, они взлетели в сёдла и снова понеслись во весь опор — под беззлобную ругань тех, кто попадался на их пути.

Хмель от поединка ещё не выветрился и Юлиан, посылая коня вперёд, легко брал одно препятствие за другим. Но когда его гнедой, повинуясь воле своего хозяина, взвился в немыслимо высоком прыжке, де Фокс забеспокоился. «Вот дурак! Свернет шею либо себе, либо коню!» — сердито подумал он и, хлестнув вороного, догнал юношу.

— Эй, amigo! Если потеряешь коня, обратно пойдёшь пешком, — предупредил он.

— Дудки! — Придержав коня, Юлиан обернулся к приору, который на этот раз быстро догнал их, понукая своего мула. — Святой отец! Я знаю, вы — добрый человек и не бросите меня в беде!

— Само собой, сын мой! — добродушно отозвался Вагабундо и хитренько прищурился. — Но сначала давайте побеседуем. Я буду премного вам благодарен, если вы соизволите ответить на несколько моих вопросов. — Видя, что юноша не в восторге от его предложения, он спешно добавил: — Не беспокойтесь, сударь, это не займёт много времени. Всего лишь пара крошечных вопросиков… — На его разбойничьей физиономии появилась умильная мина. — Совсем крошечных! Честное слово!

Юлиан с сомнением посмотрел на приора, но ему импонировала его любознательность, на этой почве у них даже возникло нечто вроде дружбы.

— Ладно — согласился он. — Что на этот раз не даёт вам покоя?

— Вы здесь поболтайте, а я пока разведаю окрестности, — вмешался де Фокс, которого совсем не интересовали учёные диспуты.

Он пришпорил коня и свистнул своему псу. Чёрно-белый сеттер по кличке Харт был из породы легавых собак и граф специально приобрёл его для охоты с соколом.

Оставшись наедине с приором, Юлиан тяжело вздохнул. Памятуя, кто его собеседник, он осторожничал, потому их разговоры больше напоминали словесные поединки. К тому же противостоять иезуиту было непросто, он отличался въедливостью истинного учёного и вдобавок имел за плечами обширную практику допросов. Правда, при его остром уме прогресс был налицо, он уже не охал и не крестился, слушая о чудесах родного мира юноши.

На этот раз воображение Вагабундо захватили полёты и он, вопреки обещанию, закидал своего собеседника множеством вопросов. Не видя криминала в его интересе, юноша рассказал ему всё, что знал.

Заполучив пищу для ума, приор примолк. «Ишь, чего придумали бесовское племя! Неужели люди действительно могут летать как птицы?.. А почему бы нет? Ведь птицы летают, значит, воздух имеет плотность и на него можно опереться. Например, сделать большое крыло из реек и натянуть на них сшитые между собой шкуры», — расслышал Юлиан тихое бормотание и уважительно покосился на иезуита, который при иных обстоятельствах стал бы для этой планеты своим Леонардо да Винчи.

Захваченный своими умозаключениями, приор позабыл о юноше, но тот недолго скучал. Вскоре из придорожного леска вынырнул сияющий де Фокс, в сопровождении возбуждённо лающего Харта.

— Неподалёку отсюда есть небольшая река и несколько болот, а в камышах я видел серых журавлей, — сообщил граф, и сокол, радуясь знатной дичи, нетерпеливо крикнул.

Молодые люди поскакали по слегка полёгшей высокой сухой траве, следом за сеттером, ныряющим из стороны в сторону. Им повезло, Харт сразу же поднял кормящегося на болоте одинокого журавля. Крупная серая птица неуклюже подпрыгнула и, оторвавшись от земли, плавно взмахнула крыльями.

Журавль был прекрасен и Юлиан, давая ему фору, дождался, когда он улетит подальше. Но от пернатого хищника не было спасения. Под поощрительный свист сокол набрал высоту и, как стремительный истребитель, догнал небесного тихохода. Пикирующий удар и несчастный журавль рухнул на землю. Молодые люди переглянулись, и с ликующими воплями помчались к добыче Финиста, но по дороге Харт снова отличился. Он залёг перед стайкой куропаток и граф с помощью сети успел поймать несколько штук.