Империя. Цинхай - [217]

— Я не хотела тебя разбудить, — извинилась шёпотом Дами. Марк посмотрел на неё, одетую, хотя и сам спал не раздеваясь.

— Вас проводить? — не спрашивая, куда она собирается, поднялся он окончательно на ноги. Госпожа Лау испугалась, как бы он не подумал, что она бегает изменять мужу с Джоуми, поэтому кивнула, подойдя к нему ближе:

— Я кое-что… кое-кого видела внизу, и хочу убедиться, что мне не показалось. Посторожишь со мной?

Синеозёрный без обсуждений снарядился, закрепив кобуру под тёплой курткой, и вышел с Дами во двор, а потом дальше, к калитке. Они застыли там, у невысокой внутренней ограды, под которой лежал обрывками снег. Тишина стояла изумительная. Если бы не беременность, Дами бы отважилась забраться по этому заграждению на дерево. С него наверняка виднелось окно хранителя, хотя что там разглядишь, кроме наличия света или его отсутствия? Плотные шторы или жалюзи висели повсюду, и вряд ли их забывали опустить, если хотели что-то спрятать. Дами стояла и вспоминала, как они бежали с Джином от людей её брата, как поранила ногу, как они попытались запереться в церкви. Как будто это чужие воспоминания, не её, из другой жизни. Почему она сейчас вспомнила ту ночь? Ночь, когда они с Джином поженились. Она старалась не произносить даже мысленно этого факта. Ей нравилось быть женой Энди, а признать другого своим мужем — это разорвать нынешний брак. А она дорожила им, боялась за него. Может, потому и всплыла в памяти та ночь, настолько безумная, что с уверенностью скажешь: те двое ничего не боялись. После того случая Дами вновь стала трусихой, приобрела слишком много всего, за что волновалась: любовь, мужа, ребёнка, положение в обществе. Как легко и просто было без всего, бежать, держа за руку единственного, кем дорожила.

Марк стал уговаривать госпожу уйти и не мёрзнуть, но она отказалась. Они прошлись по тропинкам, чтобы согреться, но вскоре вернулись на свой пост. У Дами постукивали зубы, но она не сдавалась. Чего она ждёт? А если это совершенно неизвестная ей женщина? Всё, что она увидела больше часа назад с балкона — это затылок с высокой причёской, закреплённой шпильками. Да, Цянь носила такие причёски, но не только она. Но ведь Фэй тогда сказала, что Джоуми сватался к дочери Дзи-си… Не могло это всё быть просто совпадением!

— Госпожа, пожалуйста, вы застудитесь, — попросил в очередной раз уйти Марк.

— Всё в порядке, ещё немного, — подышав на ладони, отвернулась от него Дами. Калитка скрипнула.

Одновременно испугавшись, что упустит тень, и что разоблачит свою глупую слежку, сестра Дракона на секунду оцепенела, но потом предпочла выглядеть дурой, но добыть сведения, чем не добыть сведения, и быть дурой на самом деле. Она сделала два быстрых шага вперёд, перегородив дорожку той, что возвращалась со стороны главного здания — покоев хранителя, — в женскую часть. Даже при ещё меньшем свете она бы узнала её — это была Виктория. Они остановились друг напротив друга. Вики тоже узнала неверную жену Энди, но на краткий миг именно в её глазах вспыхнул ужас. Дами заметила всё: отсутствие причёски, с которой девушка уходила больше часа назад, припухшие губы, накинутое на плечи не застёгнутое пальто, и зажатые в кулаке шпильки, вытащенные из волос. И сияние влажных глаз, сумевших перебороть ужас, взамен которому Цянь напустила на себя надменность, приподняв подбородок. Она заметила Марка за спиной его госпожи, и поняла, что о Джине та не посмеет сказать и слова.

— Энди не станет императором, — уверенно, со злобой, но какой-то болезненной, будто направленной на саму себя, сказала отчётливо Цянь, оглядев двоих перед собой, и потом, будто гордость в ней потухла, уже обойдя беременную девушку осторожно, чтобы не толкнуть, обернулась через плечо: — К сожалению, не станет.

И она ушла в соседний домик от того, в котором остановилась Дами. Сон как рукой сняло. Вроде бы всё было понятно, и вместе с тем… Дами и не заметила, как Марк подтолкнул её внутрь, в помещение, как помог снять верхнюю одежду, и она осталась одна в тёплой спальне. Виктория приехала к Джоуми, и переспала с ним, чтобы отменить договорённости между Шэньси и Цинхаем. Неужели у неё получилось? Неужели ради ночи с дочерью Дзи-си хранитель передумает? Нет, нет, этого не должно произойти, кто она такая, эта Вики, чтобы к её ногам падали мужчины? Ребёнок, чувствуя волнение матери, бил ногами в животе. А Дами всё держала перед собой лицо Вики, красивое, надменное, осознающее победу, но несчастное. Почему она была такой… такой горестной? Ей не нравился Джоуми? Зачем же тогда она спала с ним? Ради помощи отцу? А как же Джин? Она изменила ему, изменила! Дами так хотела причинить Джину боль, когда он бросил её и уехал в Синьцзян, и вот, он получил то же самое, что сделал с Энди — он получил неверную супругу. Знал ли он? Как хотелось Дами сейчас обсудить с ним это, но, вопреки ожиданию, она не испытала злорадства. Ей было обидно за Джина. Он не заслужил этого, Цянь не должна была… Она не должна была рушить ни честь Джина, ни свою, ни возможность Энди стать императором! Дами даже не знала, из-за чего расстраивалась больше, и с трудом заснула.