Империя. Цинхай - [218]

Она обедала рыбным супом, когда вошедший Гуаньлинь доложил:

— К вам госпожа Сон Цянь. Ей можно войти? — Дами была ошарашена. Она не думала, что после ночной встречи Вики хотя бы заговорит с ней когда-нибудь, а тут вдруг приходит сама…

— Конечно-конечно, — поторопила она телохранителя. Юноша отодвинул дверь в сторону, и впустил старшую дочь Дзи-си, которая вошла, как обычно, подобно богине, точно её ножки были теми самыми лотосами, что невесомо ступали по земле, заставляя фигуру плавно покачиваться. Идеальный макияж и яркие губы, которые ночью были бледны. Сейчас же бледно было спокойное лицо. — Оставь нас, — попросила Дами Гуаньлиня. Тот поклонился и исчез, задвинув дверь обратно.

Очи Дами впились в талию Цянь. Всё такая же тонкая. Не в положении ли она ещё? Заведут ли они с Джином ребёнка? Вместе ли они ещё? Господи, да жив ли он вообще?! Столько вопросов рвалось с губ, но Дами не смела заявить о своих чувствах. Они тогда твердо решили, что их любовь останется в тайне, а их греховная связь спишется на плотскую страсть.

— Ты следила за мной, — сказала Цянь без обвинений. — Думаю, это произошло по многим причинам…

— Появление кого-то из Синьцзяна в то время как хранитель с ним во враждебных отношениях насторожило.

— Джоуми был с ним во враждебных отношениях. Из-за меня. Я исправила свою ошибку.

— Ты изменила мужу, — прошипела Дами, не удержавшись.

— Как и ты, — улыбнулась Вики. — Ты следила за мной не из-за Джоуми и Синьцзяна. Ты следила за мной из-за Джина. Как и я когда-то следила за вами — из-за него.

— И что же, любовь прошла? Он тебе больше не нужен? — опустив глаза в суп и не радуясь догадливости китаянки, взялась за ложку Дами.

— Ты хочешь спросить о нём, как он, что с ним, — попала в точку Цянь и, не успела сесть, сразу же поднялась, будто выдержка её стремительно заканчивалась, и она стала теряться, поправляя подол длинного платья. — С ним всё хорошо, жив и здоров. И я люблю его, как и раньше, — глубоким и сдавленным голосом произнесла Виктория. Она двинулась к выходу. — Мой муж — дракон, я знаю, что он работает на твоего брата, и никогда не станет предан моему отцу. Если ты что-то хочешь передать ему — я передам.

— Я не доверю тебе ни клочка бумаги.

— Я могу передать устно. — Дами подняла на неё глаза, и их взоры встретились. Странно, но по Цянь чувствовалось, что она не врёт, не кривит душой и не лицемерит.

— Джоуми пообещал тебе не называть императором Энди? — почему-то сменила тему Дами. Ей было больно, скверно и удушливо от ревности говорить с соперницей о возлюбленном.

— Да.

— За одну ночь?

— К чему ты спрашиваешь? Хочешь тоже попытаться с ним договориться? Ты уже вонзала нож в спину Энди.

— Кто бы говорил, — покривилась Дами.

— Между этими изменами есть разница, — сказала Цянь о своём проступке, но притом с таким сожалением, что от порока повеяло благородством. — Мой муж знает, где я и зачем. — «Она называет его мужем! Ненавижу, ненавижу! — кричала душа Дами. — Он мой муж! Джин — мой!».

— Мне нечего передавать твоему мужу, — чуть не плача, сквозь зубы процедила госпожа Лау.

— Если передумаешь — у Энди есть мой номер, — запросто назвала имя другого, чужого супруга Вики, за что Дами захотелось вырвать ей все локоны, разодрать щёки. Китаянка вышла.

Сестра Дракона взяла в руку плошку с рисом, собираясь швырнуть вдогонку, но сдержалась. Слёзы и зависть душили, хватая горло спазмом, еда потеряла вкус.

Как и напророчила Виктория, Джоуми пошёл на попятную. Союз, так жарко обсуждавшийся почти месяц, был разорван. Хранитель, давно, много, долго и до умопомрачения любивший Цянь, как пояснил жене Энди, и не мог бы поступить иначе. Он когда-то просил её руки, он мечтал о ней, из-за её замужества он отказался поддерживать нейтралитет с Синьцзяном, что же было ждать от него после того, как любовь всей его жизни приехала и отдалась ему на определенных условиях? Очередную рану Дами наносила вера Энди в святость Вики, чью совесть он обелял, перекладывая торговлю телом дочери на Дзи-си.

— Это он её убедил, или принудил, — подытожил главарь синеозёрных.

Оставаться в Шэньси больше не имело для Дами смысла, и хотя Джоуми не отказывал, как обычно, в защите, всё же о родах в Сиане речи уже не шло, и в первых числах апреля её перевезли прямиком в охраняемую клинику Синина, где она должна была довыносить ребёнка, чей срок приближался. В Цинхае по инерции ещё держалась тишина со всех сторон. Амазонки, сбитые с толку, наверное, мужскими переговорами и играми, тоже отмалчивались на севере — ждали результата. А результат вскоре явился только один: после непродолжительных, не затянувшихся, но от того не менее мучительных родов, заставивших Дами поорать и цепляться за всё, что попадалось под руку, она произвела на свет здорового мальчика в три с небольшим килограмма. Приходя в себя и плача от того, что всё кончилось, она отдышалась лишь через какое-то время, за которое Энди успел увидеть сына первым, и подержать его вперёд жены тоже. Его переполняло счастье, ему хотелось делить это благословение небес с молодой супругой, но той хватило лишь на слабую улыбку, после чего она попросила дать ей отдохнуть и обезболивающее.