Империя. Цинхай - [184]

Рави выпил чай и, поднявшись, отправился в выделенную ему комнату. Начиная с этой ночи, сны станут беспокойнее и тревожнее, но если это всё приведёт к смерти Дзи-си, то он готов вовсе не спать до скончания веков.

Какая муха укусила?

Сосредоточенный, не позволивший себе запаниковать — такие слабости давно были изжиты — Энди тотчас отдал приказ своим людям, чтобы охраняли главные магистрали провинции, контролировали основные перевалочные пункты, отвезли взятки сотрудникам полиции и служащим аэропортов: сининского Цаоцзябао, Голмуда, Батана. Часть синеозёрных и сама замаскировано отправилась виться неподалёку от трёх посадочных мест. Завтра же придётся ездить по высокопоставленным чиновникам и угрожать им, показывать свою силу, чтобы они ни в коем случае не заимели соблазна продаться Дзи-си, не начали играть на чужом поле по его правилам. Синьцзянцам нельзя было позволить пересечь рубеж. Распорядившись и проверив, что ничего не забыл, Энди попросил Уоллеса тщательно проверить внутреннюю охрану и приглядывать за Рави. Он его завтра отпустит, но тот не должен успеть напортить ничего, пока здесь.

Энди взялся за телефон и решил переговорить с другом. Неужели бывшим? Плечом к плечу они шли к своим победам и свершениями тридцать лет, но Дзи-си давно начал слетать с катушек, и даже товарищеская поддержка, одёргивание и попытки удерживать его в адекватности ни к чему не привели. И всё-таки Великий Уйгур поднял, снизошёл до разговора, который затянулся на долгий час. Без криков, обвинений и оскорблений, они убеждали, один другого, в обоюдной вине. Энди было смешно это слышать, ведь он знал, что за ним на этот раз нет никакой подлости, никакого преступления. Дзи-си требовал доказательств невиновности. Какие они могли быть? Это не убийство, чтобы добыть улики. Как человек может доказать, говорил он что-то или нет, проболтался или нет, когда не записывает по минутам все свои слова на диктофон? Энди потребовал найти более весомые доказательства того, что золотым что-то там донёс он. Но боссу Синьцзяна достаточно было самого факта сорвавшегося плана Эдисона. По каким ещё причинам он мог не удаться? Ответа нет, вариантов нет.

Разговор кончился ничем, они даже не перешли на повышенные тона, но синьцзянец до того сочился ехидством и язвительным ядом, что каждая фраза напоминала: война началась. Дзи-си был мастер такого поведения, прикидываться другом, улыбаться, договариваться, а потом вести себя, как самый непримиримый враг. И только Энди много лет был уверен в том, что с ним поступят иначе, всегда будут делать исключение. Но у старинного друга не нашлось тормозов и теперь. В заключение он напомнил, что если бы Энди развёлся с Квон Дами — намеренно не назвал её по новой фамилии мужа, — тёплые соседские отношения ещё можно было бы вернуть, но без этого уже никуда. Господин Лау ничего не ответил, он перестал доверять требованиям уйгурского босса, потому что при выполнении одних, появлялись следующие, и так длилось до бесконечности. Сколько раз подобная картина наблюдалась со стороны? Пришла пора познакомиться с ней на собственной шкуре.

Успокоившись, собравшись с мыслями, Энди вернулся в спальню и, считая лишним скрывать происходящее — подобное быстро станет информацией общего доступа — серьёзно сказал жене, наблюдая за реакцией:

— Чан объявил мне войну, Дами.

Она встала с кресла, в котором читала бульварный романчик, но не выронила его из рук. На лице отразилось нешуточное беспокойство, в глазах зажглось непонимание, лёгкий страх, но Энди не увидел там той трусости, которая присуща заговорщикам или виноватым. Он в который раз убедился, что супруга не относилась к тем людям, что желали бы этой войны. Если она и послужила причиной подобного, то невольно, и брат наверняка действовал в обход сестры. Да и действовал ли? Как узнать, в сговоре Дракон с золотыми, или нет? Энди подошёл к Дами и положил ладонь на её плечо, утомленно улыбнувшись.

— Только не волнуйся. Досюда его безумие не докатится.

— Но… я не понимаю, почему? Милый, чем ты его разозлил? — Дами недоумевала и силилась не скатиться в ужас. Джин! Война между Синьцзяном и Цинхаем выстроит неприступную стену, каменную завесу. Как они встретятся снова, ещё хотя бы раз, если две бандитские группировки западных провинций Китая порвут друг с другом связи? Она, Дами, жертва брака по расчёту, была закланием местным идолам во имя мира. Энди заключал этот союз ради мира, она уступала Джиёну ради мира, золотым нужен был мир с Джиёном… но неужели две крайние стороны, Дракон и Дзи-си, всё видели совсем в ином цвете? Боже, что они за люди!

— Ну, если быть точным, — хмыкнул Энди, — его разозлила собственная мнительность, давно засорившая ему мозги. Я не сделал ничего, что могло бы ему не угодить.

— Но повод-то хотя бы есть? — беспокойно ухватилась за руку мужа Дами. Тревоги на лице бегали неподдельные.

— Повод? Да, всё та же песня. Я в сговоре с драконами и золотыми.

— То есть, причина во мне… — опустила взгляд Дами. Энди взял её за подбородок и приподнял его, чтобы поймать взгляд супруги.

— Ты меня слышала? Чан сходил с ума — и сошёл, и теперь никто из нас ни в чем не виновен, дорогая. Он даже не соизволил попробовать выяснить со мной вместе, что же произошло? Он не предложил мне объединиться против твоего брата, раз уж заподозрил во мне предателя. Он не посовещался со мной ни в чем, как делал прежде. Подозревая последние двадцать лет всякого, кто косо посмотрит или оступится, он дошёл и до меня, который ничего против него не сделал. Каждый видит то, что хочет видеть, ему всегда мерещились во всём золотые, вот он и ухватился за косвенные сплетни о Джиёне и какой-то сходке в Макао. Оттуда и накрутил.