Отец должен был снова стать мэром, только уже не Города Дворцов, а Чайна-тауна.
Юлиной матери очень не нравился новый Юлин друг Федя. Несколько раз мать пыталась поговорить с Юлией на эту тему. Она набирала в грудь воздуха, делала серьезное лицо и натыкалась на холодный взгляд Юлиных глаз.
– Послушай, Юля, – однажды сказала мать. – В жизни женщины настоящий мужик попадается только раз. Зачем ты отпустила от себя Романа?
– Заткнись, – коротко остановила Юлия. – Он сам сбежал. Мне под колеса бросаться?
– Собирай свои манатки и хоть тушкой, хоть чучелом лети за ним, – сказала мать. – Я за твоим отцом пласталась, несмотря ни на что. Так надо.
– И не подумаю! – сказал Юля.
– Дура, – сказала мать.
Однажды Юлия изловила в коридоре телевидения психолога Свету, которая явно избегала встречаться с Юлией лоб в лоб, и прямо ее спросила, что же было во второй чаше, по которой Света отказалась гадать.
Света сказала, глядя в сторону:
– Да я уже не помню, сколько же лет прошло!
Тогда Юлия достала чашку из своей изящной фирменной сумочки и протянула Свете:
– Гадай!
Света мельком взглянула в содержимое чашки и произнесла:
– Здесь видно, что ты никогда не была и не будешь стриптизершей, что любовь свою ты снова упустишь и что главным в жизни для тебя всегда будут деньги.
Юлия в гневе бросила чашку на кафельный пол. Осколки этой чашки с засохшими следами кофе чертыхаясь собирала покорная уборщица.
Китаянка Ли открыла сеть массажных салонов и стала уважаемой дамой. У нее богатая и знатная клиентура. Ее муж Дун Дешин после назначения отца Юлии мэром ЧТ стал работать у него советником.
Сципион хворает, он считает, что Ливеншталь его отравил.
А недавно дошли сведения, что где-то в Европе на соревнованиях инвалидов по картингу победил русский бизнесмен господин Ливеншталь…
Москва—Пекин—Шанхай—Благовещенск Май – сентябрь 2007 года
Продолжение следует
