Иероглиф - [92]
– Все так плохо?
– Не то слово. Свободная экономическая зона – это беспредел. Они решают за счет наших территорий свою проблему безработицы. Китайская мафия всюду. Торгуют людьми – люди у них дешевка, сигареты стоят дороже. Ты скоро увидишь сам. Когда подлетать будешь к Задурийску – с высоты хорошо видно сплошной поток людей и техники, который переправляется через мост. Уж на что я человек закаленный, и то мурашки каждый раз по телу. Основные потоки желтого мяса, организуемые мафиозными структурами, направлены к нам на Дальний Восток. Наше государство ушло с Дальнего Востока, полный отказ от государственного регулирования экономики, кроме китайцев сюда никто не вкладывает деньги. Россия проиграла Китаю в состязании за привлечение капиталов на Дальнем Востоке. Никто ничего не выпускает. Только грабят. Мы – сырьевой придаток желтой расы. В нашей тайге тысячами ползают желтые, собирая женьшень и все остальное, что занесено в Красную книгу России. Десятки тонн кедровых орехов, которые перерабатываются в Китае на масло. Контрабандным путем вывозятся трепанг, женьшень, шкура тигров, медвежья желчь. Подпольный рынок таких природных ресурсов, как лягушки и черепахи. Китайцы становятся практически полновластными хозяевами миграционных путей ценных пород рыб – кеты, калуги, осетровых нерестилищ. И если вначале китайцы добывали живой товар сами, то сейчас на них работает местное население, русские, правда, русские тут тоже косоглазые, – китайские ОПГ нанимают их для обработки арендуемых сельхозугодий. Короче, китайские «мигранты», вместо того чтобы восполнять наши трудовые ресурсы, как тут мечтали некоторые романтичные политики, нещадно эксплуатируют российское население. Мафия никогда не становится трудовым ресурсом.
– Ладно, понял, – сказал Роман. – Понял. Ночуем здесь, утром летим?
Вечером в летной гостинице опять пили. Обстановка прифронтового города приятно щекотала нервы.
– Нравится? – спросил Василий.
– Да. Дома у меня было чувство, будто в жилах болотная жижа. А тут ощущаю прилив сил.
– Беспредел всегда волнует. Голову не теряй. Ты слишком молодой, таким башку быстро сносит. А то до тридцати не доживешь.
– А что в тридцать?
– Будет капитал. Миллионов под сто юаней. Будет жена. Дети. Станешь капиталистом. Купишь пятизвездную гостиницу на берегу Желтого моря. Заведешь китаянку для массажа. Не всю-таки жизнь в бандитах служить.
Утром летчик загрузил в jet Ромины пожитки, клетчатую сумку с баксами и рюкзак. Самолетик заправили, погоняли двигатель, проверили, все ли цело, и, перекрестясь, взлетели.
Действительно, на подлете к Задурийску пилот показал пальцем вниз: тот мост через речку Задурийку, который стоял недостроенным все годы, что Роман был курсантом, китайцы достроили, и по нему в обоих направлениях сплошным потоком шла техника, люди с тележками и просто пешком. Мост был ненадежный для такого грузового потока, это Роман видел.
Когда приземлились, Роман первым делом увидел Челюсть.
– Третий день встречаю, – сказал Челюсть, когда обнялись.
– Знатно. Челюсть на крыше – мир на земле, – вспомнил Роман, и оба они заржали.
– Твой jet? – спросил Челюсть.
– Девчонка одна подарила. На память. Покатаемся.
– Ну, поехали к Петру.
На хутор к Петру Рома попал опять же к вечеру. Затопили баню. Хутор был военным лагерем. На большом поле стояли танки, БМП. На небольшом взлетном поле – пара вертолетов. Маленький бандитский лагерь.
– Ну, здравствуй, брат, спасибо, что откликнулся, – сказал Петр, обнимая Рому.
– Не откликнешься у тебя. Эх, зачем ты меня, Петька, из тюрьмы выкупил? Сидел бы я сейчас спокойно в лагере, отдыхал бы… А теперь я тебе на всю жизнь обязан.
– Не мне, а Ксении. Она за тебя свою жизнь заложила.
– Так может, мне на ней жениться?
– С ума сошел? Кому такой муж нужен, как ты? Муж должен быть крестьянин. Солидный человек. Даже не пытайся морочить ей голову – убью. В общем, Рома, дело такое. Вот план операции. Шаман – руководит. Вы с Тихомировым должны заложить взрывчатку в опоры моста. Так, чтобы чуток подорвала. Мост непрочный, китайцы строили. Он рухнет, не выдержит. Когда рухнет, – все окажутся в ловушке. Проведем селекцию – кого оставить на воле, кого – в резервацию. Когда разберемся с территорией, распределим бизнеса, установим жесткий военный режим, тогда возведем новый мост. На ночь будем его перекрывать. И наши танки, Рома, пойдут по нему в обратную сторону.
5. Послесловие
В Городе Дворцов снова наступала весна. Как всегда, промозглая и сырая.
Сципион трудолюбиво налаживал в Чайна-тауне привычный бизнес. Завозил рабсилу черт знает откуда, метил ее, держал в повиновении. Разве что бизнес на человеческих органах возобновлять побрезговал.
В Чайна-тауне Сципион был безраздельный хозяин. Юлия никогда не говорила Сципиону про найденные в картине сертификаты, указывающие на то, что ее семья является собственницей земли, на которой стоит Чайна-таун.
В финале операции Сципиона по взятию ЧТ был предусмотрен триумфальный приезд Юлиного отца из Парижа. Сценарий его торжественной встречи в аэропорту Чайна-тауна уже создавался пиарщиками Агентства. Торжественно и со слезами лучшие люди Города Дворцов встречали на аэродроме Чайна-тауна отца русской демократии. Приезд его должен был ознаменовать новый виток демократии. Из пригорода должны были привезти Юлиана Семеновича и его жену Витолину. Плач демократов от счастья и восстановление памятника отцу Юлии должны были завершать церемонию.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.