Хроники Мизии - [5]

— Балда ты, Варт. — Мрачно ответил Корднак. — Если бы все платили Половину, тогда было бы чего не понимать. Но есть, ведь, не только те — кто платит, но и те — кому платят.

— Кому платят? — Спросил Вартар.

— Той же должной службе.

— Должные приставы тоже платят Половину. — Ответил Вартар. — У них ее сразу вычитают из зарплаты, так что получают они вдвое меньше, чем могли бы. В армии то же самое. Все чиновники — платят, вплоть до министров. Баронство платит! Кто не платит? Ты понимаешь, что на такой экономии у короля все подвалы ломятся от золота и серебра! Потому что все платят, а только он один получает — и что? Он что это золото жрет, что ли? Да даже если будет жрать — столько не потратит ни он, ни все наследники его до восьмого колена! Я другого не понимаю, его все ненавидят, абсолютно все, он что об этом не догадывается? Да хотя бы ради собственной безопасности он должен отменить этот чертов закон!

— А дотации? — Вяло поинтересовался Ирминар.

— Что — дотации? — Агрессивно спросил Вартар.

— В должной службе большие льготы и дотации. Все гвардейцы, которые стоят в столице получают по пятьсот золотых в год сверх зарплаты, ученики школ ассасинов получают по восемьсот. Все посты в министерствах не меньше тысячи. Бароны, которые повязаны с должной службой имеют огромные дотации и скидки на сделки, а те, которые не повязаны — быстро разоряются. И потом — мамонты не платят Половину. Дракон не платит Половину. Тебе этого мало? У короля есть, кому его защитить, не беспокойся.

Тут Корднак стукнул кулаком по столу.

— Это бардак!!! — Рявкнул он. — Мешанина, дурость и бедлам!!! Зачем у меня забирать много, чтобы потом мне же частями то, что отобрали и отдавать? На этой половине греют руки все кому не лень, потому что невозможно все это учесть и вообще разобраться! И никто не пытается никого ловить! Это узаконенный порядок — воровать из казны! Узаконенный! О каком золоте в подвалах ты говоришь?! Там нет ничего! Пока до короля дойдет — у него последнее из-под носа уведут!

— Тогда зачем ему этот закон?! — Закричал Вартар. — Посмотри, как легко набрать армию нищих людей, которым такая власть не нужна! Пока мы дойдем до Виргида, у нес не семь тысяч будет, а двести семь!

— М-да… — Пробормотал Корднак и забарабанил пальцами по столу.

Тут толстяк, утробно рыкнув, вдруг резко выпрямился и взмахнул руками, словно одарял весь белый свет своим благословением. Добролюбов понесло в разные стороны. С грохотом повалился стол. Раздались неразборчивые в общем потоке проклятья. Бойцы-повстанцы стали вставать на ноги, на свет появились ножи и мечи.

— Хватит!!! — Вдруг заорал Корднак и хватил кулаками по столу. — Надоело!!! Вон пошли все!!!

Недовольно бормоча, картежники поплелись к выходу. Толстяк, однако, не вышел. Опуская засученные рукава, он направился к столу предводителя.

— Я сказал — все!!! — Рявкнул Корднак.

Толстяк его словно не слышал. Он плюхнулся на стул по правую руку от Ирминара.

— Приветствую вас! — Заявил он. — Меня зовут Манук, я с Вампирьего Острова родом, но там теперь, говорят, летучие коты расплодились.

Корднак начал вставать и потащил из ножен меч. Он был сильно пьян, но, что было хорошо известно, умел собраться для разящего удара в любой ситуации, даже истекая кровью. Вартар сунул два пальца в рот и коротко свистнул. В дверях сейчас же возникли добролюбы, которых только что выгнали. Они был злы не на шутку, и мило перепихиваться больше ни с кем не собирались. Не отрывая взгляда от столешницы, предводитель поднял руку, положил ее на плечо Корднака и усадил на место.

— Ступайте. — Вяло бросил он добролюбам.

Зло ворча, те снова поворотились к дверям. Последний плюнул себе под ноги и зачем-то пнул поваленный стол.

— Что ты мне расскажешь, добрый молодец? — Словно сквозь вату спросил Ирминар, поднял кружку и, наконец, обнаружил, что она пуста.

— Любезный. — Очень вежливо обратился он к прислуге. Мальчишка уже подбегал с кувшином. — И ему тоже.

— Не, мне не надо. — Сказал толстяк-здоровяк. — Я и так уже короля от валета отличить не могу. И потом у меня нервное недержание начинается после тридцатой кружки, а нервное недержание браты — это туго. У меня от него так перекашивается лицо, что ни одна баба смотреть не может, никому не пожелаю.

Глядя на, похожую на непропеченный блин, который комом, физиономию, Корднак хохотнул.

Мальчишка остановился в нерешительности.

— Иди, иди. — Вяло сказал Ирминар.

— Есть одна вещь, браты, — провозгласил толстяк, — Которая меня пугает.

— Да ну? — Удивился предводитель, оживляясь.

— Да. — Печально сказал толстяк. — Очень я боюсь грозы.

— А-а… — Уважительно протянул Ирминар.

— И, ведь, что странно. Постоянно я в нее попадаю. Словно преследует она меня. Наверное, я очень невезучий человек?

— Да, нет, вряд ли… — Пробормотал Ирминар.

— Ну, может быть. Хотя везение — вещь относительная. С одной стороны я невезучий, потому что постоянно попадаю в грозу. С другой стороны, меня, ведь, молнией до сих пор не убило — значит, я наоборот везучий? Я правильно рассуждаю?

Корднак хихикнул. Вартар встал из-за стола и пошел прочь. Ирминар присосался к кружке. Корднак видел, что предводитель хоть немного повеселел, и ему тоже полегчало.