Хроники Мизии - [3]

— Я уже это отработал. — Сморщился Бэрил. — Не хочу искать.

— Прочитай.

Бэрил полез в ящик, достал исписанные листы и стал их просматривать.

— Вот. «Двадцать второго сентября двухсот шестидесятого года повстанческая армия Ирминара Шепелявого штурмом взяла город Толон».

Он замолчал. Гелда недоуменно ждала.

— И все? — Наконец, спросила она.

— Да. — Недовольно ответил Бэрил, укладывая листы на место.

— Но, ведь, ты сам находишься в этом городе! Ты сам все видел!.. Впрочем — что ты видел. Ты даже к окну ни разу не подошел. Ты ничего не написал об… этом.

— О чем?

— Ты знаешь, о чем я.

— Нет, ты скажи!

— Там же, — Гелда стала тыкать пальцем в окно, — Дети… — Голос ее прервался.

— И ты хочешь, чтобы я об этом написал? Если ты не можешь об этом даже сказать! За кого ты меня принимаешь?! Запомни! Никто об этом не пишет. А если где-то об этом написано, значит, это — ложь.

— Вот поэтому, оно будет продолжаться без конца. И никогда не закончится! Потому что никто об этом не говорит. Но все это благополучно делают — они убивают, а мы умираем.

— Вот именно поэтому, оно, рано или поздно, закончится. Ты не понимаешь, но говорить правду гораздо труднее, чем делать ее. И поэтому мы становимся лучше. А если бы об этом правдиво писали, и чего доброго находились благодарные читатели, то все бы к этому привыкли, никто бы не ужасался, прочтя простые строки, которые я написал. Никто бы не захотел, чтобы эти строки оказались никогда не написанными!

Гелда устало поднялась и, не глядя на мужа, ушла из кабинета. Бэрил осекся и, жуя губами, уставился в стол. Некоторое время он сидел неподвижно, а потом взял перо.

И тут же положил его.

На лестнице затопало множество ног. Некоторые ноги бессильно спотыкались. Раздавалось преувеличенно грозное от не замечаемого постоянного сильного испуга ворчание.

Дверь с треском распахнулась. Ну, вот, и дождался, чего хотел — подумал Бэрил. Гелда высунулась из соседней комнаты.

— Уйди!!! — Страшным голосом закричал на нее Бэрил и встал.

В дверь втиснулись двое в грязных неряшливых одеждах, но при сверкающем оружии и, косясь на грозного старика, прошли к окнам. Следом лезли еще люди. Очень быстро комната оказалась битком заполнена суетливо шевелящимися и почесывающимися телами. Однако, трое не шевелились и не почесывались. Их руки были связаны за спиной, а ноги скованы одной цепью. Их сразу поставили на колени и злобно щерились сверху. Это были сыновья Бэрила. Старший — Ворг, средний Карн, и младший — Кинвей, приемный, рука которого даже в малейшей степени не претендовала на звание «верной». И, конечно, его захватили не на поле боя, а в его конторе… специально искали, чтобы притащить сюда. Зачем?! Впрочем, кажется это ясно — подумал Бэрил, глядя на человека, который только сейчас вошел в комнату.

Человек поглядел на Бэрила. Потом перевел взгляд на его сыновей. Усмехнулся и прищелкнул пальцами.

— Как удачно, правда, Корт? — Обратился он к своему мрачному подручному, который вошел следом за ним. — Их могли убить двадцать раз. И должны были убить, они же лучшие воины! Я имею в виду этих двоих. — Он снова посмотрел на Бэрила. — А кем бы я тогда дразнил эти суровые очи?

Бэрил с отрешенной суровостью смотрел на него.

Ирминар тщательно измерил его взглядом. Видно было, что он давно желал видеть Бэрила, думал о нем и теперь жаждал выяснить, насколько оправданы или не оправданы его ожидания. Видимо, ожидания его оказались не то, чтобы неоправданными, а как бы относящимися к другому человеку, не к тому, которого он видел сейчас, что его несколько смутило.

— Так ты дашь мне почитать… свои труды? — Спросил Ирминар. — Жутко интересно, что написал про меня такой мастер! Заберите. — Кивнул он своему воину. — Только не мять! — Тут же закричал он, видя с какой ревностию кинулись исполнять его приказание.

Ирминар тщательно уложил рукопись в свой карман, похлопал по нему, прохаживаясь мимо коленопреклоненных пленников.

— Что же вы молчите? — Наконец, обратился он к ним. — Поприветствуйте батьку!

Он схватил Кинвея за шею и задрал его голову, словно добиваясь того, чтобы тот поглядел на отца. Но Кинвей не смотрел на Бэрила. Старик увидел, что нос его разбит и весь подбородок залит кровью.

— Э… — Пробормотал предводитель. — Верно говорили, что у вас не лады в семье. Неблагодарные! — Он наотмашь ударил младшего по лицу. — Кто породил вас?! Поприветствуй, говорю тебе!

Кинвей упорно молчал, только хлюпал носом и выворачивал голову, чтобы не смотреть вверх. Стало совсем тихо.

— Ну, что ж. — Сказал предводитель, отталкивая болтающуюся голову пленника. — Раз у тебя такие неблагодарные сыновья… Или, может быть, ты все еще любишь их? А? — Он, прищурившись, повернулся к Бэрилу и подошел поближе. — Ты помнишь, какими они были славными малышами? Ты переживал, как они там, весела ли их жизнь? Черт побери!!!

Бэрил молчал. Взгляд его по-прежнему был отрешенно-суров, словно он знал все наперед, был к этому готов, как бы не было это тяжело, а сейчас только наблюдал. Предводителя, похоже, начало бесить то, что до сих пор говорит он один. С трудом сдержав гнев, он несколько раз вдохнул и выдохнул через раздутые ноздри и уже спокойным деловым голосом произнес.