Хороший год - [33]
— Он говорит, дело может оказаться очень непростым, — перевел Макс дядиной дочке.
— Ага, ясно, — отозвалась Кристи. — Нашел чем удивить. Макс, нам вся эта лабуда ни к чему.
— Раз уж мы здесь, — Макс пожал плечами, — можно и послушать, что он еще скажет.
Боск по-прежнему крутился в кресле, выжидая, когда они закончат разговор.
— Кроме того, необходимо доказать, что мадемуазель действительно является дочерью месье Скиннера; что хоть она и дитя внебрачной любви, но все равно его дочь. Конечно, в наше время существует анализ ДНК — кто не помнит affaire[100] по поводу отцовства Ива Монтана, которая шла несколько лет назад? Но в нашем случае опять все не просто. Останки месье Скиннера покоятся на кладбище; эксгумация — дело чрезвычайно щекотливое, для него требуется разрешение самых разных инстанций. — Следующую фразу он произнес с очевидным удовольствием: — Могут возникнуть чудовищные, огромные трудности. Огромные. Но дело очень интересное, я охотно за него возьмусь.
Макс вновь повернулся к Кристи:
— Трудности стали еще труднее. Подробности я, пожалуй, расскажу потом.
Кристи закатила глаза и достала сигарету.
Боск поглядывал на них обоих, не зная, кто именно станет его клиентом. Лучше бы парень, ведь он говорит по-французски. С другой стороны, девушка такая хорошенькая. И еще этот англичанин сказал, что она американка, следовательно, очень богата. Мэтр решил дать им дельный совет:
— Исходя из интересов каждого из вас, я бы рекомендовал обеим сторонам продолжить физическое присутствие в пределах оспариваемой собственности, пока дело не разрешится в суде. Отсутствие одной из сторон может быть истолковано как отказ от законных притязаний. Французское законодательство порой допускает подобные уловки.
Макс молчал, осмысливая услышанное.
— Проще говоря, — наконец сказал он, — вы считаете, если я вас правильно понял, что нам придется жить вместе. Верно?
— Да, под одной крышей, — подтвердил юрист. — Конечно, не в том, известном смысле... Впрочем, если...
Он выразительно посмотрел на Макса, на Кристи, движением бровей подчеркивая разные восхитительные возможности данной ситуации.
— О чем это он? — заинтересовалась Кристи.
— Потом объясню, — буркнул Макс.
Переговоры подошли к концу; в заключение Боск пообещал навести справки. Но на это потребуется время, предупредил он. Им надо набраться терпения. Он проводил их до выхода и, глядя, как они идут по залитой солнцем площади, стал мысленно потирать руки в предвкушении солидных гонораров.
— Уф! — с шумом выдохнула Кристи. — Теперь-то, надеюсь, все улажено?
— Не совсем. Мне кажется, кружечка пива поможет мне толково объяснить наше положение. Вы не слишком любите законников, правда?
— С одним представителем этого племени я жила некоторое время назад.
Они молча прошли по улице Назарет к широкому, обсаженному деревьями проспекту Мирабо и заняли последний свободный столик в ресторане "Дё Гарсон". Кристи оглядела посетителей, заполнивших помещение. Большинство старательно вглядывались в карты и вчитывались в путеводители; почти на всех была форменная одежда американских туристов: бейсболки, мешковатые шорты с кучей карманов и карманчиков и грубые ременные сандалии. Обернувшись к Максу, она с усмешкой поинтересовалась:
— А где же парень в берете и с аккордеоном?
Официант с бесстрастным скучающим лицом поставил перед ними две кружки пива и, дожидаясь оплаты, уставился куда-то вдаль, быть может, высматривая там долгожданный отдых на пенсии. Потом с одного взгляда оценил чаевые, в знак благодарности едва заметно наклонил голову и отошел, шаркая ступнями, плоскими, как блины, которыми наслаждались за соседним столом.
Макс принялся излагать суть беседы с юристом, но скоро почувствовал, что Кристи с трудом заставляет себя вникать во все эти прецеденты и консультации с судебными инстанциями; когда он заговорил об эксгумации и анализе ДНК, она вздрогнула от отвращения и решительно замотала головой.
— Но я же просто передаю вам то, что сказал юрист.
Кристи протестующе подняла руку:
— Нет-нет, не надо. А вот в самом конце он посмотрел на нас обоих и вдруг заиграл бровями — в чем тут фишка?
— Хороший вопрос. Я как раз к этому подхожу. Ну, в общем, он намекал... Нет, вернее, советовал — чтобы не было проблем с законом, понимаете?.. Короче, советовал вам, как он выразился, "сохранять там свое присутствие".
— Сохранять присутствие?
— Да. В доме.
— Вместе с вами?
— Ну да. То есть я, само собой, тоже там буду. Сохранять свое присутствие, покуда все это не утрясется.
— Макс, я ведь познакомилась с вами только сегодня утром. Я вас не знаю. А теперь вы предлагаете мне остаться у вас жить?
Вид у нее был до смешного озабоченный, голубые глаза округлились от тревоги, ведь молодая американка впервые нос к носу столкнулась с порочностью европейцев. Сам Макс перестал всерьез воспринимать происходящее — слишком уж все странно.
— Дом-то большой. Каждый из нас может занять хоть три спальни.
ГЛАВА 11
— Ara, так я и думала, — обронила мадам Паспарту, глядя, как Макс старается протиснуть в парадную дверь сумку Кристи — огромную, брезентовую, туго набитую сардельку. — Молодая Américaine
Герои этой книги сделали то, о чем большинство из нас только мечтают: они купили в Провансе старый фермерский дом и начали в нем новую жизнь. Первый год в Любероне, стартовавший с настоящего провансальского ланча, вместил в себя еще много гастрономических радостей, неожиданных открытий и порой очень смешных приключений. Им пришлось столкнуться и с нелегкими испытаниями, начиная с попыток освоить непонятное местное наречие и кончая затянувшимся на целый год ремонтом. Кроме того, они научились игре в boules, побывали на козьих бегах и познали радости бытия в самой южной французской провинции.
В продолжении книги «Год в Провансе» автор с юмором и любовью показывает жизнь этого французского края так, как может только лишь его постоянный житель.
Первую запись о булочной «У Озе» Питер Мейл сделал в 1988 году, собирая материал для своего будущего бестселлера «Год в Провансе». После выхода в свет романа в булочную зачастили посетители. Им нужен был не только хлеб: они хотели получить рецепты и узнать секреты мастера, для того чтобы на собственных кухнях попытаться воссоздать великолепные творения Жерара Озе. Все это вы и найдете в «Исповеди булочника». Узнаете забавные истории о хлебе, познакомитесь с историей булочной Озе, получите множество полезных советов и, возможно, научитесь выпекать аппетитные багеты с хрустящей корочкой не хуже, чем это делает сам мастер.
Питер Мейл угощает своих читателей очередным бестселлером — настоящим деликатесом, в котором в равных пропорциях смешаны любовь и гламур, высокое искусство и высокая кухня, преступление и фарс, юг Франции и другие замечательные места.Основные компоненты блюда: деспотичная нью-йоркская редакторша, знаменитая тем, что для бизнес-ланчей заказывает сразу два столика; главный злодей и мошенник от искусства; бесшабашный молодой фотограф, случайно ставший свидетелем того, как бесценное полотно Сезанна грузят в фургон сантехника; обаятельная героиня, которая потрясающе выглядит в берете.Ко всему этому по вкусу добавлены арт-дилеры, честные и не очень, художник, умеющий гениально подделывать великих мастеров, безжалостный бандит-наемник и легендарные повара, чьи любовно описанные кулинарные шедевры делают роман аппетитным, как птифуры, и бодрящим, как стаканчик пастиса.
Где еще солнце светит триста дней в году? Где еще вы найдете настоящее rosé, иногда с ароматом винограда, иногда сухое – этот вкус лета в вашем бокале? Где еще козий сыр становится произведением искусства? И где еще живет столько дружелюбных людей со спокойным характером, которые ведут размеренную жизнь и лишены современной привычки нервничать и все время куда-то спешить? Перечень нескончаем, а ответ один – конечно в Провансе! В этом убеждены не только сами провансальцы, но и Питер Мейл, автор знаменитых книг об этом райском уголке на юге Франции, в котором он провел последние двадцать пять лет своей жизни, щедро делясь любовью к Провансу с миллионами своих читателей во всем мире.Впервые на русском языке!
Живая, искрящаяся юмором и сочными описаниями книга переносит нас в край, чарующий ароматами полевых трав и покоем мирной трапезы на лоне природы.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.