Хаос - [24]
Он склонил голову, не предложив раввину руки.
Профессор, тяжело ступая, зашагал к двери, явно довольный собой и исходом заседания. Раввин последовал за ним в замешательстве, которое только усилилось, когда в прихожей он чуть не столкнулся с юной дамой.
Дама притормозила и лукаво посмотрела ему в лицо:
— Не признаете бывшую ученицу, господин раввин?
— Ах, фрейлейн Левизон!..
— Примерно так, господин доктор! Ничего! С тех пор мы все несколько изменились. Но вы пока выглядите так же, как в те времена, когда мы вами увлекались.
— О, милостивая госпожа!..
— Но вы наверняка и сами знаете. Все девчонки были в вас влюблены, а это имеет последствия. Кое-что все-таки остается от уроков подготовки к бат мицве! Была рада вас снова видеть, очень рада! Адьё, господин доктор!
Так что и доктор Магнус спускался по лестнице утешенный и довольный собой.
Вскоре после того, как господин председатель удалился на заседание попечительского совета, в салоне объявились баронесса фон Штюльп-Зандерслебен с Йозефом и Леей. Теперь все ожидали окончания заседания. Немного погодя Хайнц распрощался — ему надо было присутствовать в суде.
Эльза и Йозеф сидели в эркере. Йозеф рассказывал разные пикантные истории из клуба, Эльза комментировала их остроумными замечаниями — в общем, оба развлекались по-царски.
Не столь весело было в другом углу, где расположились обе пожилые дамы и с ними Лея. Разговор поддерживался ни шатко ни валко, все трое напряженно прислушивались к происходящему за дверьми кабинета, откуда временами доносился раскатистый гул голосов.
— А господа изрядно шумят, — заметила баронесса. — Кажется, они не так единодушны, как вы думали, фрау Ленсен.
— Я вас умоляю! — она и сама была немного встревожена. — Доктор Магнус столь часто сидел за нашим столом, так что не беспокойтесь…
— Доктор Магнус — это раввин, не правда ли? — спросила баронесса. — Хотела бы я на него посмотреть! Знала я как-то одного раввина, он временами заходил к нам в замок, к отцу. Евреи тогда нередко попадались на границе, с контрабандой или чем-то вроде. Отец мог иногда замолвить словечко пограничникам — офицеры часто бывали у нас. Нам, детям, этот старый человек казался забавным, но и немножко страшным со своей клокастой бородой, густыми бровями, в огромной ушанке и длинном кафтане. Крестьяне поговаривали, он умел колдовать. Доктор Магнус выглядит так же?
— Ах, что вы, ничуть, — жеманно улыбнулась фрау Ленсен.
— Скажите, фрау Ленсен, это правда, что все еврейское духовенство сплошь вегетарианцы? — поинтересовалась Лея.
— Ни в коем случае!
— Как тебе такое в голову пришло? — удивилась мать. — Тот старый раввин приносил колбасу, которая нам, детям, казалась страшно вкусной! Да и в Берлине много мясных лавок с еврейскими значками. Три таких значка… Как это называется, м-м…
— Вы должны это знать, фрау Ленсен! — любезно подсказала фрейлейн Лея.
— Я? Ах, да, кошерная или что-то вроде.
— Совершенно верно: кошерная, — подтвердила баронесса. — Именно. А по-немецки на всех таких лавках вывеска «Торговля мясными продуктами». А вы и теперь закупаетесь в этих магазинах?
— Мы никогда этого не делали! — страдальчески воскликнула фрау Ленсен.
— Да что вы! Как интересно! Ну, теперь это дело вкуса. А мне так нравилась та колбаса!
— Кажется, господа выходят! — провозгласила фрау Ленсен с явным облегчением.
— Что ж, тогда послушаем, как там обстоят дела с нашим славным Остерманом! — баронесса направила лорнет в сторону двери.
— Подожди, Йозеф, — вскочила Эльза. — Мне надо поприветствовать моего сладкого Магнуса! Только не забудь, на чем ты остановился: граф Ренкниц пытался взять в долг у простака…
Она упорхнула. Йозеф быстрым шагом пересек гостиную и обратился к матери Эльзы:
— Дорогая фрау Ленсен, хочу воспользоваться моментом. Ко дню рождения Эльзы мама кое-что купила, а я не знаю, подойдет ли Эльзе такой подарок. Подскажите!
Он положил перед ней строгий четырехугольный крест на тонкой серебряной цепочке. Фрау Ленсен вздрогнула.
— Очень мило, — с трудом выдавила она.
— Не правда ли? — подхватила баронесса. — Не знаю, что Йозефу не так. Я нахожу подарок простым, но исполненным смысла. У Эльзы уже столько дорогих украшений! Нам за ними не угнаться.
— Да и это совершенно излишне, — поспешила заверить гостью хозяйка дома. — Эльза унаследовала от моей покойной матери так много драгоценностей!
— Такого в ее наследстве определенно нет, — встряла Лея.
— Именно поэтому мы выбрали крест. И если у вас нет возражений…
— У меня? С какой стати? Прекрасной работы… вещь. Для нее будет сюрпризом…
— Видишь, Йозеф! Фрау Ленсен не считает это бестактным! Все время ты что-то выдумываешь. Подумайте только, Йозеф решил, что в данных обстоятельствах крест будет символом подчинения.
— Мама, ну как ты можешь?
— А что такого? Это знак смирения. И дорогая Эльза может теперь носить его с полноправной гордостью… Они идут! Убирай скорее!
Йозеф угрюмо засовывал пакет в карман, когда вошла Эльза с отцом.
После встречи с раввином она радостно влетела в кабинет.
— А Магнус все такой же милый! Ну просто пряничный человечек! Я его окунула в такие взгляды и вздохи, что он прям-таки растаял. Нет, не зря я посещала его класс! Это была настоящая школа флирта!
![С высоты птичьего полета](/storage/book-covers/e0/e00a474b81583a3d52d74e88aa6d52b0541fc5b9.jpg)
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
![Три персонажа в поисках любви и бессмертия](/storage/book-covers/d7/d7224fb0836af409cc81e8e0221a6c480c93af93.jpg)
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
![И бывшие с ним](/storage/book-covers/83/833a37d91c0f9ebefbc7f52206f202ab33c377c9.jpg)
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
![Терпеливый Арсений](/storage/book-covers/cc/cc96342a95f53f2a7f8ccdc2f91f08fbab864c5e.jpg)
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
![От рассвета до заката](/storage/book-covers/d2/d22790ee5dc3bea44c76123a3b9f9e34e3029d9e.jpg)
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
![Жук, что ел жуков](/storage/book-covers/5e/5e23f06e5249b2b184742c8f436c40877ef8f6c2.jpg)
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
![Пятый угол](/storage/book-covers/08/087f732d5a5e1dcdaea21652058dca832fab699d.jpg)
Повесть Израиля Меттера «Пятый угол» была написана в 1967 году, переводилась на основные европейские языки, но в СССР впервые без цензурных изъятий вышла только в годы перестройки. После этого она была удостоена итальянской премии «Гринцана Кавур». Повесть охватывает двадцать лет жизни главного героя — типичного советского еврея, загнанного сталинским режимом в «пятый угол».
![Третья мировая Баси Соломоновны](/storage/book-covers/04/048f592c440a30adf61bb7d6ffb5512790436651.jpg)
В книгу, составленную Асаром Эппелем, вошли рассказы, посвященные жизни российских евреев. Среди авторов сборника Василий Аксенов, Сергей Довлатов, Людмила Петрушевская, Алексей Варламов, Сергей Юрский… Всех их — при большом разнообразии творческих методов — объединяет пристальное внимание к внутреннему миру человека, тонкое чувство стиля, талант рассказчика.
![Русский роман](/storage/book-covers/7a/7aae08b5fb39f65f0d13d76b6a827deed20d0e88.jpg)
Впервые на русском языке выходит самый знаменитый роман ведущего израильского прозаика Меира Шалева. Эта книга о том поколении евреев, которое пришло из России в Палестину и превратило ее пески и болота в цветущую страну, Эрец-Исраэль. В мастерски выстроенном повествовании трагедия переплетена с иронией, русская любовь с горьким еврейским юмором, поэтический миф с грубой правдой тяжелого труда. История обитателей маленькой долины, отвоеванной у природы, вмещает огромный мир страсти и тоски, надежд и страданий, верности и боли.«Русский роман» — третье произведение Шалева, вышедшее в издательстве «Текст», после «Библии сегодня» (2000) и «В доме своем в пустыне…» (2005).
![Свежо предание](/storage/book-covers/cc/cc5aa8f3f06c6297e0dfed9803f679dd4ad24aa1.jpg)
Роман «Свежо предание» — из разряда тех книг, которым пророчили публикацию лишь «через двести-триста лет». На этом параллели с «Жизнью и судьбой» Василия Гроссмана не заканчиваются: с разницей в год — тот же «Новый мир», тот же Твардовский, тот же сейф… Эпопея Гроссмана была напечатана за границей через 19 лет, в России — через 27. Роман И. Грековой увидел свет через 33 года (на родине — через 35 лет), к счастью, при жизни автора. В нем Елена Вентцель, русская женщина с немецкой фамилией, коснулась невозможного, для своего времени непроизносимого: сталинского антисемитизма.