Государство, религия, церковь в России и за рубежом №2 [35], 2017 - [58]

] ведут свое происхождение от необычного человека, а некоторые являются произведением очень посредственных умов»[37]. В письме Уильяму Шорту от 13 апреля 1820 г. Джефферсон высказался по поводу авторства новозаветного текста еще резче:

Среди выражений…, приписанных ему [Иисусу — Е.С.] его биографами, я обнаружил множество пассажей, свидетельствующих о хорошем воображении, правильной морали и живейшей доброжелательности. Другие же полны невежества, абсурдности, обмана, шарлатанства и надувательства, так что совершенно невозможно представить, что эти несуразности исходят от того же самого человека. Поэтому… первые я приписал ему [Иисусу — Е.С.] и объяснил последние глупостью одних его учеников и жульничеством других[38].

В целом, по мысли Джефферсона, высказанной им в письме Джозефу Пристли от 9 апреля 1803 г., учению Иисуса не повезло в том смысле, что его высказывания были записаны невежественными людьми через много лет после того, как были произнесены, когда многое уже было забыто, а многое — неверно понято и искажено[39].

В 1819 г. в возрасте 77 лет Джефферсон создал новую версию Нового Завета. На этот раз он взял тексты на английском, французском, латинском и греческом языках, используя для этого шесть экземпляров Библии и организуя свою редакцию в виде четырех колонок, содержащих параллельные цитаты[40]. Теперь Джефферсон поставил перед собой более амбициозную задачу: составить из выдержек из четырех Евангелий единый связный рассказ о жизни и учении Иисуса Христа[41]. Эта редакция получила название «Жизнь и моральное учение Иисуса из Назарета, извлеченное из Евангелий на греческом, латинском, французском и английском языках» (“The Life and Morals of Jesus of Nazareth extracted textually from the Gospels in Greek, Latin, French and English”)[42]. Первая попытка Джефферсона была скорее компиляцией новозаветного текста, чем редакцией, хотя работа над ней требовала серьезного предварительного изучения, о чем свидетельствует приведенная выше фраза из письма к Джону Адамсу о сведении воедино подлинных высказываний Иисуса. Вторая же попытка может с полным правом быть названа именно редакцией. Об этом говорит хотя бы тот факт, что Джефферсон 46 раз разрывал оригинальные новозаветные фразы, чтобы соединить их с фразами, взятыми из другого места[43]. Как утверждает Тим Блессинг, сама способность использовать несколько разных стихов для формирования колонок говорит о том, что Джефферсон очень хорошо знал исходный текст Библии короля Иакова и прекрасно представлял сложность поставленной им перед собой задачи[44].

Единственный экземпляр этого труда, предназначенного, как и в случае с первой редакцией, исключительно для личного пользования, о чем свидетельствует тот факт, что о нем нет никаких упоминаний ни в одном из писем Джефферсона[45], был завершен им приблизительно в 1820 г.[46] Перед смертью Джефферсон завещал свой труд внуку Томасу Джефферсону Рэндольфу. Долгое время этот экземпляр второй редакции Нового Завета хранился в семье Джефферсона. В 1895 г. его правнучка Каролина Рэндольф продала ее за 400 долларов Смитсоновскому Национальному музею американской истории в Вашингтоне. В 1904 г. Конгресс США принял решение о печатании 9600 экземпляров «Библии Джефферсона», начав тем самым существующую по сей день традицию вручения экземпляров каждому новому конгрессмену. В середине 1950-х гг. тираж закончился, но с 1997 г. печатание возобновилось по инициативе подразделения издательства «Libertarian Press»[47]. С 2013 г. новые экземпляры печатаются при содействии Американской ассоциации гуманизма (American Humanist Association)[48]. В 2010 г. оригинал «Библии Джефферсона» был подвергнут тщательной реставрации. В настоящее время он занимает почетное место в экспозиции Национального музея американской истории[49].

«Библия Джефферсона» (The Jefferson Bible), как принято называть эту редакцию, начинается с рождения Иисуса в Вифлееме и описывает его жизнь и учение до распятия и погребения. Для своей редакции Джефферсон использовал преимущественно тексты из синоптических Евангелий[50], которые он делил на три типа. К первому относились описания мистических событий, которые Джефферсон считал фальсификациями, выдуманными евангелистами, и потому отвергал. Ко второму типу относились притчи и места, где описывалась простота и скромность Иисуса, отвергалось богатство и т. п. — высказывания, которые, по мнению Джефферсона, не могли быть придуманы евангелистами и потому должны были быть включены в его редакцию. Третий тип — это тексты, которые, как полагал Джефферсон, можно считать подлинными высказываниями самого Иисуса[51].

Как отмечает Э. Гастад, тексты, исключенные Джефферсоном из его редакции, говорят о его подходе больше, чем включенные[52]. В то же время, поскольку в своей редакции Джефферсон исключил из текста Нового Завета все то, что он оценивал как неподлинное, мы имеем возможность точно определить, что именно он считал таковым. Так, заимствуя описание рождения Иисуса из Евангелия от Луки, Джефферсон опускает историю про ангелов, приветствующих младенца с небес. Нет в его изложении и волхвов с их дарами из Евангелия от Матфея, искушения в пустыне, чуда в Кане Галилейской, исцелений (кроме тех, которые можно объяснить естественными причинами) и воскрешений из мертвых, а также упоминаний о божественном происхождении Иисуса. Нет истории о преображении, нет воскресения, явления ученикам и вознесения на небеса